Новая теория Материалы О нас Услуги Партнеры Контакты Манифест
   
 
Материалы
 
ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ПРОЧИЕ ТЕМЫ
Корея, Ближний Восток, Индия, ex-СССР, Африка, виды управленческой деятельности, бюрократия, фирма, административная реформа, налоги, фондовые рынки, Южная Америка, исламские финансы, социализм, Япония, облигации, бюджет, СССР, ЦБ РФ, финансовая система, политика, нефть, ЕЦБ, кредитование, экономическая теория, инновации, инвестиции, инфляция, долги, недвижимость, ФРС, бизнес в России, реальный сектор, деньги
 

Нефть: пик и провал

11.12.2019

Что-то кончается, что-то начинается.

Анджей Сапковский

 

Истекшая неделя порадовала довольно неплохим набором новостей из мира нефти – этого важнейшего компонента современной экономики. Отдаленное будущее его, впрочем, несколько под вопросом, в силу вполне внятно наблюдаемого тренда на электромобилизацию – но этой истории мы сейчас касаться не будем, один раз она уже была рассмотрена, и в целом за истекшее время мало что изменилось, исключая разве что продолжающийся процесс удешевления стоимости батарей. Но будущее есть будущее, а настоящее это настоящее, и речь сейчас пойдет именно о нем, а конкретнее – о достигнутых за последнее время рекордах и их значении.

Первая новость в этом списке относительно проста и заключается в фиксации очередного рекорда американской нефтедобычи, США перевалили пик в 12,9 млн. баррелей в день (мбд). Год назад добыча составляла 11,6 мбд, и тогда ещё можно было говорить о соперничестве между США, КСА и РФ за звание главного мирового нефтяника, но сейчас эта позиция прочно закрепилась за США, подобно тому, как несколько лет назад схожее событие произошло и в газовой отрасли. При этом темпы роста, конечно же, снижаются, но остаются значимыми. Так, по прогнозу Rystad Energy (норвежская независимая аналитическая компания, специализируется на рынках энергоносителей), в 2020 году ожидается, что добыча в США вырастет на 1,2 мбд, при этом была отмечена тенденция, что нефтеперерабатывающие заводы в США уже максимизируют свои возможности по поглощению роста сланца. Также Rystad Energy ожидает, что экспорт будет расти и достигнет 4,7 мбд к концу 2020 года и почти 6 мбд к концу 2022 года, что ещё сильнее закрепит США на недавно достигнутой позиции нетто-экспортера нефти.

Вторая новость идет, можно сказать, в параллели в первой. Несколько дней назад в Вене завершился очередной саммит ОПЕК+, на котором нефтяной картель и примкнувшие к нему союзники, общим числом 24, приняли решение сократить свою общую нефтедобычу ещё на 0,5 мбд. Стоимость барреля немедленно откликнулась легким ростом, а американцы, предполагаю, удовлетворенно потерли руки – потому что долговременная выгода от сокращения добычи и сопутствующего удержания цен, судя по всему, явно оказалась не на стороне ОПЕК+.

Надо сказать, вся эта история с соглашением о сокращении добычи была принята уже достаточно давно, а именно три года назад, в декабре 2016 года. Тогда эта история подавалась как первое за два десятка лет явное и заметное совместное действие ОПЕК, и таковым оно и было – что действительно ново для этой весьма забронзовевшей организации. Цель, опять же, преследовалась благая для себя – за счет некоторого сокращения добычи удержать цены на приемлемом уровне, не допуская резкого ее падения и, соответственно, жестких ударов по своим бюджетам в силу сокращения доходов от экспорта нефти. Думается, у этой идеи было и второе дно – при помощи такой политики пересидеть весь этот "сланцевый бум", дождаться исчерпания коммерчески выгодных американских запасов нетрадиционных углеводородов и разорения инвесторов. После этого ситуация, по плану, вернулась бы на круги своя, с возвращением США на роль главного импортера, платящего твердым долларом за каждый приплывший на танкере галлон топлива.

Сейчас, по прошествии трех лет, можно однозначно сказать – не вышло. Американцы в ответ на удержание цен стали рыночно-конкурентным образом модернизировать технологии добычи и переработки, равно как и сопутствующую логистику (строить трубопроводы к наливным терминалам вместо перевозки нефти наземным транспортом). Фактически, политика сокращения добычи и удержания уровня цен привела только лишь к потере ОПЕК их доли мирового рынка, которая с пика в 33,6% упала до исторического минимума в 28,5%, при этом хуже всего пришлось саудитам, которые четыре года назад добывали 11 мбд, а сейчас – только 9,8 мбд. Иначе говоря, на стратегическом уровне продолжение политики такого рода явно ведет к проигрышу.

Проблемой является то, что сейчас свернуть всю эту историю с сокращением собственной добычи по меньшей мере затруднительно. Нет, формально это никто не запрещает – но прекращение сделки неминуемо уронит цены на нефть с понятными последствиями для бюджетов (бюджет КСА сейчас балансируется при $84 за баррель), поскольку избытка спроса на рынке так и не возникло. Более того, весь новый спрос, образовавшийся в силу самого развития мировой экономики, последние три года удовлетворяется за счет стран, не входящих в ОПЕК, т.е. не только США, совокупно они добавили на рынок около 7 мбд, в том числе 4 мбд из США. Опять же, этот тренд будет иметь продолжение в будущем – добычу наращивает Бразилия, также о досрочном (и, что характерно, с меньшими затратами – что стоит сравнить с затребованными и полученными льготами для "Роснефти") завершении подготовительных работ на месторождении Йохан Свердруп, крупнейшем в Северном море за десятилетия, сообщила Норвегия. Наконец, на рынок нефти, впервые в своей истории, готовится выйти Гайана (а в перспективе – и соседний Суринам), хотя объёмы добычи там будут, судя по всему, не очень велики, они сейчас ожидаются на уровне 0,75 мбд к середине 20-х годов.

Третья история прошедшей недели также связана с двумя предыдущими. КСА наконец-то провели давно анонсированное IPO (первичное предложение акций, в переводе в привычные термины – частичная приватизация) государственной нефтяной компании КСА Saudi Aramco. Прошло оно вполне успешно, полтора процента акций компании разошлись по верхней границе диапазона размещения, в результате чего саудовское государство получило $25,6 млрд. чистого дохода, и это, в свою очередь, позволило оценить компанию целиком примерно в $1,65-1,7 трлн. – что практически точно соответствует всему ВВП РФ за 2018 год. Соответственно, можно предположить, что одна из причин нежелания "раскачивать лодку" и как-либо сворачивать договор ОПЕК+ заключается именно в этом – падение цен на нефть неминуемо отразилось бы на стоимости Saudi Aramco, очевидно, негативным образом, и это принесло бы меньше денег, в том числе и на реализацию программы Saudi Vision 2030. Напомню, что декларируемая цель её – снижение зависимости от нефти, диверсификация экономики, развитие сектора услуг в КСА, и т.д. и т.п.

Любопытный момент – в проспекте IPO, который был представлен широкой публике месяц назад, были приведены результаты исследования по реальной (с учетом налогов) себестоимости нефти, которое сделали специалисты Saudi Aramco. Согласно ему, себестоимость саудовской нефти наряду с кувейтской самая низкая в мире – всего около $17 за баррель. Для сравнения, у российской нефти этот показатель, по мнению саудитов, выше $40 за баррель. Это выглядит чрезмерно жестко, но вполне согласуется и со словами Игоря Сечина об убыточности "Роснефти" при цене ниже $35 за баррель, и с увеличением объёма льгот для нефтяной промышленности вчетверо с 2011 года, и с регулярным требованием новых льгот. Тот же "Восток Ойл" получит специальный режим по налогу на добавленный доход плюс обнуление НДПИ на 12 лет для нескольких месторождений.

Хорошо, саудиты осуществили IPO, дело сделано – но теперь их ждет определенная развилка, связанная, опять же, со сделкой ОПЕК+, продлевать – или всё же сворачивать? Важно здесь то, что ситуация сейчас очень напоминает таковую в 80-е годы прошлого века. Тогда, напомню, в схожей попытке удержать цены КСА аналогично ограничивала добычу, из-за чего ее доля на мировом рынке с 17,2% упала почти втрое, до 6,3%. Длилось это несколько лет, но в 1985 году арабы решили, что продолжение такой политики уже невозможно, это тупик – и пошли на обострение ситуации, за короткий срок удвоив добычу. В результате стоимость нефти с $31,5 за баррель в ноябре 1985-го упала до $9,8 в апреле 1986-го года, что привело к резкому сокращению притока валюты в СССР, нарушению привычных экспортно-импортных цепочек, попытке заместить выпадающие доходы кредитами, через некоторое время их (а долг за три года удвоился) пришлось отдавать…в общем, конец истории всем известен.

В заключение хотелось бы отметить ещё несколько любопытных вещей.

Так, в сентябре прошлого года в заметке "Нефтяное откровение" я писал о рисках изменения паттернов поведения на психологическом уровне – о том, что "кто-либо из владельцев запасов может принять решение, что свою нефть надо капитализировать уже сейчас, пока она еще стоит приличных денег". Отрадно видеть, что это понимание постепенно ширится: ещё в феврале председатель комитета ГД по энергетике Павел Завальный говорил, что "мы должны максимально сейчас постараться добыть все, что у нас есть, и продать, потому что потом это никому не будет нужно", кроме того, замминистра энергетики Павел Сорокин заявил, что пик добычи может быть пройдет уже в 2021 году.

Далее, после саммита в Вене стало известно, что следующая встреча ОПЕК+ будет внеочередной и пройдет в марте будущего года; вероятно, КСА, которое играет в ОПЕК первую скрипку, ожидает некоторого изменения обстановки.

Наконец, стоит отметить, что зависимость российской экономики от внешнего рынка, определяемая как отношение внешнеторгового оборота ($693 млрд.) к ВВП ($1657 млрд.), вдвое выше такого же показателя США ($4206 млрд. к $20500 млрд.), 41,8% в РФ против 20,5% в США. Иначе говоря, американская экономика вдвое более автаркична, чем российская – несмотря на всё декларированное импортозамещение, реверс-инжиниринг и прочее "цап-царап".

Опубликовано 15.12.19 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.

Метки:
США, Россия, Мировая экономика, нефть, Ближний Восток

 
© 2011-2024 Neoconomica Все права защищены