Новая теория Материалы О нас Услуги Партнеры Контакты Манифест
   
 
Материалы
 
ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ПРОЧИЕ ТЕМЫ
Корея, Ближний Восток, Индия, ex-СССР, Африка, виды управленческой деятельности, бюрократия, фирма, административная реформа, налоги, фондовые рынки, Южная Америка, исламские финансы, социализм, Япония, облигации, бюджет, СССР, ЦБ РФ, финансовая система, политика, нефть, ЕЦБ, кредитование, экономическая теория, инновации, инвестиции, инфляция, долги, недвижимость, ФРС, бизнес в России, реальный сектор, деньги
 

Кому служат министерства?

04.10.2013

Владимир Путин, будучи недовольным результатами исполнения его предвыборных указов, потребовал от министерств написать точные пятилетние планы действия с конкретными промежуточными и итоговыми показателями и с указанием ответственных за их исполнение лиц. Мы внимательно ознакомились с этими документами, и, собственно, их содержание и послужило поводом для написания этого фельетона.

Надо признаться, в планах написана чушь, но главный вопрос состоит в том, могли ли министерства вообще написать качественные документы, да и вообще, что сейчас делают министерства и зачем они нужны.

Давайте разберемся.

Само название министерство произошло от латинского ministro – “служу”, ”управляю”. В СССР министерства именно этим и занимались – управляли отраслевыми предприятиями в соответствии с разработанными планами развития народного хозяйства.

После распада Советского Союза министерства как органы власти автоматически перекочевали в новую систему государственного устройства, однако их лишили полномочий управлять предприятиями: исчезла система государственного планирования.

Но самым важным является то, что никто не объяснил министерствам, какие функции они теперь должны выполнять, и они до сих пор мыслят себя в старой системе, думая, что должны отвечать за то же самое, хотя никаких рычагов влияния и полномочий у них не осталось.

Первая попытка разобраться с тем, зачем нужны министерства, была задумана в 1997 году. Был подготовлен проект административной реформы, но ввиду тяжелой политической ситуации руководство приняло решение отложить ее реализацию. В итоге административная реформа была запущена лишь спустя 6 лет Владимиром Путиным.

В рамках реформы, в первую очередь, должно было произойти четкое разграничение и обозначение полномочий федеральных органов исполнительной власти. Мало кто знает, как суматошно и бездумно этот проект воплощался в жизнь, но сейчас мы немножко об этом расскажем.

Об этом не любят вспоминать, но первым руководителем проекта был назначен Борис Алешин. Начали с поручения федеральным органам исполнительной власти провести оценку своих функций, чем они и занимались в период с января по август 2003 г. (дальнейшая ревизия их функций проводилась уже Правительственной комиссией по проведению административной реформы). Но слишком уж много беспорядка и неясностей успело накопиться с начала 90-х гг., и эта попытка хоть что-то выяснить и в чем-то разобраться с треском провалилась, а отстранение Алешина от курирования реформой и назначение его руководителем Федерального агентства по промышленности тому подтверждение.

В феврале 2004 года вместо Алешина куратором проекта административной реформы был назначен Дмитрий Козак. Стало ясно, что разбираться с уже имеющимся министерскими положениями не имеет никакого смысла, и было принято решение написать документы “с нуля”, отталкиваясь от отсылок к полномочиям министерств, прописанных в федеральных законах.

В итоге, в рамках задачи обозначения и разграничения полномочий федеральных органов исполнительной власти, были вновь написаны их положения, а также созданы агентства и службы, находящиеся в ведении соответствующих вышестоящих федеральных органов.

Полномочия были вменены следующим образом:

  1. Министерства осуществляют функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в соответствующей сфере деятельности, самостоятельно осуществляют правовое регулирование в установленной сфере деятельности, осуществляют координацию и контроль деятельности находящихся в его ведении федеральных служб и федеральных агентств;
  2. Федеральные агентства осуществляют в установленной сфере деятельности функции по оказанию государственных услуг, по управлению государственным имуществом, правоприменительные функции и в пределах свих компетенций издают индивидуальные правовые акты;
  3. Федеральные службы осуществляют функции по контролю и надзору в установленных сферах деятельности, в пределах своей компетенции издают индивидуальные правовые акты.

Важно отметить, что изначально реформа предполагала введение для органов власти показателей оценки эффективности их деятельности. Но какими они должны быть? Может быть, например, объем производства продукции животноводства для Министерства Сельского Хозяйства? Рост объемов производства мяса, молока и яиц это, конечно, хорошо, и фермеры сами в этом заинтересовано, только министерство к этому никакого отношения не имеет и влиять на изменение такого показателя просто не может.

И вот тут выяснилось, что ни министерства, ни кто-то другой адекватных показателей придумать не могут. Другое дело, что без особых проблем можно было разработать систему оценки деятельности служб и агентств, так как они непосредственно оказывают услуги (например, максимальное время ожидания в очереди при получении некой услуги, или максимальное количество дней, в течение которых агентство обязано выдать тот или иной документ), но изначально этого тоже не было сделано.

Министерства разрабатывали показатели для своих подведомственных органов уже в процессе функционирования последних, и большинство формулировок, придуманных для оценки эффективности их работы, звучат как “ускорить, повысить, улучшить” что-либо. Очевидно, что в таких показателях нет никакого смысла, зато министерства остались вроде как с чистой совестью и чувством выполненного долга.

В итоге, вопрос с разработкой показателей оценки эффективности деятельности органов власти замяли, и все смирились с тем, что в рамках реформы показатели для министерств разработаны не будут, а для служб и агентств они будут весьма абстрактными.

Итак, не имея иных полномочий, министерства активно писали государственные программы и законы, а эффективность их деятельности можно было оценивать исходя из того, насколько убедительно им удавалось сформировать мнение государственных органов о нужности и важности их программ, чтобы правительство надавило на Минфин, дабы последний выделил денег на реализацию проектов.

До кризиса эта система всех устраивала: нет никакой ответственности, но зато есть имитация бурной деятельности – законы пишутся и принимаются, программы как-то реализуются, а главное, что все это “про хорошее”. Верхам формально всегда есть с кого спросить в случае чего, и министерства в любой момент могут умыть руки, сказав, что это не их зона ответственности или что Минфин выделил недостаточно средств.

В общем, до недавнего времени, пока денег хватало и на поддержание системы, и на удовлетворение президентских желаний, все было хорошо.

Но сейчас, когда обещания населению розданы, а денег в бюджете на их реализацию катастрофически не хватает, потребовалось рабочее правительство, способное самостоятельно принимать решения и действительно что-то делать. Только такой модели у нас нет. И снова встал вопрос, как заставить министерства работать и как их контролировать. В нулевых это упустили, так давайте опять попробуем ввести какие-то показатели.

Вот и попробовали: министерства написали пятилетние планы. И снова вернулись к бесполезным показателям типа “увеличения объемов производства продукции животноводства”, и снова все остались недовольны (планы переписывали три раза), и снова с этим молча смирились.

Смирились с бесполезными планами, но попыток что-то изменить все же не оставляют.

Правительство уже одобрило концепцию, которая обязывает органы исполнительной власти раскрывать данные о себе. Есть предложения, чтобы публичные отчеты министерств о своей работе сопровождались докладами бизнес-сообщества об их деятельности. Седьмого октября документ будет представлен на рассмотрение кабинету министров.

Один лишь тот факт, что на сегодняшний день в концепции не предусмотрены никакие санкции, уже вызывает некоторые сомнения в его полезности и адекватности. Правда, документ еще не принят, а мы не привыкли быть голословными, поэтому нам кажется разумным оставить его критику на потом.

Пусть мы прослывем пессимистами, но мы, в отличие от президента, не думаем, что все эти его попытки создать рабочее подконтрольное правительство увенчаются успехом.
Однако не зря говорят, что надежда умирает последней.

Да и что еще остается Владимиру Путину в нынешних условиях, кроме как надеяться?

Метки:
Управление, Государство, Россия, административная реформа

 
© 2011-2024 Neoconomica Все права защищены