США: из весны в лето

Билли, заряжай!

– «Человек с бульвара Капуцинов»

В Северном полушарии весна сменилась жарким летом. Жарким не только по погоде: много где продолжаются разнообразные боевые действия, а на российском фондовом рынке, несмотря на вроде бы тихий летний сезон, прошло несколько IPO -- правда, индексу это не помогло. Жарко, внезапно, сделалось и в США: дебаты двух кандидатов в президенты, Дональда Трампа и Джозефа Байдена, показали слабую дееспособность последнего – и, как сообщается, буквально несколько часов назад кто-то стрелял в Дональда Трампа. Жара, однако, не особо коснулась американской экономической ситуации, скорее, в ней намечается некоторое охлаждение – и именно об этом и пойдет сейчас речь, тем более что предыдущий текст про то, как там идут дела, был почти квартал назад, во второй половине апреля.

Напомним базовую часть истории. Во время ковида США, как и многие другие страны, заигрались в стимулирование экономики, наращивая долг и вваливая эти день в финансовый сектор. Деньги эти, однако, там не остались, работая исключительно на рост фондового рынка, они просочились в потребительский сектор, что закономерно вызвало инфляцию, величина которой была невиданной четыре десятка лет. Инфляция эта держалась достаточно долго, наплевав на все заклинания главы ФРС США Джерома Пауэлла о том, что она-де «временная» и «преходящая», так что регулятору пришлось экстренно переобуваться, постепенно сворачивать стимулирующие действия и перейти, наоборот, к политике ужесточения, сокращая денежное предложение в экономике. Ставка была постепенно повышена, начался процесс сокращения баланса ФРС, инфляция столь же постепенно поехала вниз, но пока так и не смогла уйти к уровням около 2%, которые определяются как норма с позиции ФРС. Более того, после «отмены» ковида импульс восстановительного роста оказался настолько силен, что долгое время удерживал безработицу в США возле многолетних низов на фоне активного создания новых рабочих мест. В общем, можно было бы ждать еще достаточно долго эффекта от высокой ставки, в конце концов, экономика инертна и эффект накапливается, но проблемы пришли откуда их не то чтобы не ждали, но скорее, старались не замечать – а именно из долгового сектора экономики.

Оказалось, что и корпорациям, и государствам весьма неприятно и перекредитовываться под более высокую, чем ранее, ставку, и выпускать облигации. В норме предполагается, что такая неаккуратная работа с деньгами приведет к очищению рынка от неэффективных предприятий, но такое очищение весьма болезненно для социума, поскольку увольняются, что характерно, избиратели. Аналогичная ситуация и с государством: рост ставки увеличивает стоимость новых заимствований, и потому растет стоимость обслуживания долгов в целом, за определенную единицу времени. Собственно говоря, уже сейчас, а именно в этом финансовом году (он начался прошлой осенью), США потратили из бюджета на уплату процентов $682 млрд., что превышает расходы на национальную оборону и на здравоохранение, и для США это действительно много. Об этом недавно прямым текстом недавно сказал вышеупомянутый Джером Пауэлл – «уровень госдолга невозможно поддерживать, нужно что-то предпринимать», «путь, по которому мы идем, неприемлем», а «рост госдолга США находится на неустойчивом пути». И он прав – мало того, что $34,8 трлн. долга вернуть в принципе невозможно, так еще и обслуживание этих долгов ложится тяжким бременем на бюджет страны.

Иными словами, американская денежно-кредитная политика (ДКП) вынуждена маневрировать между стенами высокой инфляции и высокой стоимости обслуживания долгов, причем период этого хода все время сокращается. Конечно же, решением мог бы быть значимый экономический рост, но его в последнее время как-то не подвезли, AI-бум, которому уже пара лет, как-то не особо отражается в экономической статистике. И, похоже, момент очередного разворота политики в сторону смягчения – уже недалеко.

Во-первых, в США начала расти безработица. По итогам июня этого года уровень безработицы вырос до 4,1%, что есть максимум с ноября 2021 года, и этот уровень выше, чем ожидавшийся рынком. При этом можно осторожно говорить о формировании тренда: рост безработицы фиксируется третий месяц подряд, т.е. вряд ли это статистическая флуктуация.

Во-вторых, в минус пошли и иные важные экономические показатели. Индекс сектора услуг (Services PMI) в июне упал до 48,8 пунктов после 53,8 в мае, а индекс новых заказов снизился до 47,3 с 54,1 в мае; напомним, наличие индекса выше 50 свидетельствует о расширении сектора, а ниже 50 – о его сжатии. Далее, промышленный индекс Manufacturing PMI снизился до 48,5 с 48,7. Фактически, можно говорить о фронтальном снижении экономической активности в США. Тот же Manufacturing PMI находится ниже нейтральных 50 пунктов уже 19 из 20 последних недель. Так происходило почти перед каждой из последних крупных рецессий.

Далее, в США на уровне «месяц к месяцу» зафиксирована дефляция, пусть и миниатюрная, при этом в годовом исчислении инфляция снизилась. И да, здесь снова привет из прошлого: это первый раз с 2021 года, когда инфляция опускается до уровней ниже 3%, в основном снижение коснулось топлива, подержанных автомобилей и электроэнергии, хотя некоторые виды товаров и слегка подорожали.

В сумме эти три фактора однозначно говорят о том, что эффект накопления «нормализующих действий» наконец-то отработал и разворот ДКП уже близко. Собственно, вероятность снижения ставки уже в сентябре составляет сейчас около 75%. Но, увы и ах, на столе остается фундаментальный вопрос, вокруг которого в своем выступлении ходил Джером Пауэлл – а дальше-то что? И на эту ситуацию накладываются еще и политические разборки: четыре года назад это было движение про важность черных жизней и вставание на колени, сейчас это уже стрельба на встрече с кандидатом в президенты. Если совсем по-простому: что дальше будет с США, ибо это ключевой актор мировой экономики, предъявляющий массированный спрос на различные виды товаров и обладающий мощнейшими запасами технологий, капитала и военной мощи? Понятное дело, знать этого заранее не может никто, и прогнозировать конкретику – дело бессмысленное. Но если оценить тренды, то получиться может кое-что интересное.

Итак, ситуация. Рост долгов на фоне долговременного торможения экономического роста, а все это сопровождается заметным числом различных технологических новинок. Вклад их в экономику, впрочем, пока неясен («парадокс Солоу» пока еще нельзя применять), но само количество поражает. При этом ощущение что «что-то надо делать» постепенно овладевает американским истэблишментом: тот же Пауэлл обычно крайне осторожен в выражениях (разумеется – они же могут очень сильно качнуть рынок), но сейчас он высказался открыто и однозначно. И это все – с учетом конфликта в самой Америке, разборки со стрельбой прямо означают, что deepstateв США не очень-то контролируют ситуацию. Дональд Трамп стал вторым бывшим президентом США и кандидатом на пост, в которого стреляли, первым был Теодор Рузвельт более века назад, суммарно же за всю историю США неудачно покушались на жизнь пяти президентов, и еще четверо были убиты.

Чем это может обернуться? Той самой деглобализацией, которой так боится МВФ и которая , чисто экономически, невыгодна в целом, но может быть выгодна локальным акторам. С США станется вернуться к доктрине Монро и замкнуться в Западном полушарии, используя Мексику как резервуар рабочей силы и Канаду как сырьевой придаток, заодно краем глаза присматривая за прочими государствами полушария и поддерживая там порядок.

Собственно, этот процесс уже идет – тут и соглашение USMCA (оно же NAFTA2.0), тут и наблюдаемый декаплинг в потоках капитала. Журнал «Вестник Института экономики РАН» пишет об этом прямым текстом: «Свидетельством нарастания протекционистских тенденций стало увеличение числа расторгнутых международных инвестиционных соглашений (МИС). Впервые их количество превысило количество вновь заключённых в 2017 г., а в целом за 2013–2022 гг. число денонсированных МИС на 70% превысило показатели предыдущего десятилетия. Растёт и число отмен (запретов) на осуществление трансграничных сделок по слиянию и поглощению (M&As)». Иными словами, США могут в качестве такого вот «решения» начать отсекать от взаимодействия с собой тех, от кого, по их мнению, вреда больше, чем пользы.

И вот большой вопрос, к чему приведет такая деградация сложившейся мировой системы разделения труда. Действительно, от взаимодействия с развитой страной больше (в относительном выражении) выигрывает именно что развивающаяся. Но пока – это все гипотезы, реальность которых все еще под вопросом.

Опубликовано 14.07.24 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.