Экономика и поведение

Гораздо легче добиваться совершенства, если тебе не скучно.

– Даниэль Канеман

На минувшей неделе произошло печальное, хотя и в некотором смысле ожидаемое событие. В возрасте 90 лет в лучший мир ушел Даниэль Канеман, лауреат премии имения Альфреда Нобеля по экономике 2002 года. Получил он ее "за интеграцию результатов психологических исследований в экономическую науку, особенно в том, что касается человеческих суждений и принятия решений в условиях неопределенности". Иными словами, премией были отмечены его многочисленные работы в сфере изучения экономического поведения человека, реального живого человека – а не некоего модельного представления о нем. Наследие Канемана, психолога по образованию, огромно и выходит за рамки его собственных работ. По сути, он буквально породил междисциплинарное направление, куда входят любые исследования со словом "поведенческий" в названии – и это относится не только к экономике.

Вообще говоря, с экономикой именно как дисциплиной ситуация весьма тяжелая. С одной стороны, экономическая деятельность людей существует, и существует она много веков. Люди что-то производят, как-то этим обмениваются, кто-то покупает и перепродает, кто-то оказывает услуги, кто-то занят формированием новых продуктов. Существуют банки и биржи как механизмы трансформации сбережений в инвестиции. Кроме того, в системе есть взимающие налоги и обеспечивающие бюджетную занятость государства и забирающие свою долю малую воры.  В общем, так было примерно всегда, и на определенном бытовом уровне понимание "как это работает" есть у всех. С другой же стороны, на уровне модельном единого цельного понимания экономики не существует, оно является лоскутным и, если можно так выразиться, неровным.

Безусловно, есть доминирующая экономическая теория, "которой учат в институтах". Сейчас это неоклассика, она же ортодоксия, но так было не всегда – к примеру, в 50-60 годах прошлого века таким доминированием обладало кейнсианство, а в СССР и его сателлитах очевидным образом преобладал марксизм. Но, так или иначе, экономическое знание этой доминирующей теорией не ограничивается: из известных конкурентов на этом поле можно назвать австрийскую экономическую школу, институционалистов, нельзя забывать про марксистов, а также то самое кейнсианство (с приставками нео- и пост-), и этот список отнюдь не является полным. И теории эти существуют не в вакууме: они имеют своих приверженцев, свое видение относительно экономической деятельности человека, свои нарративы и свои модели – и, главное, свою критику ортодоксии за те или иные ее свойства. Собственно говоря, поведенческая экономика, к которой имел самое прямое отношение Даниэль Канеман, и относится к числу таких "дополнительных" теорий.

Надо также учитывать, что на всю ситуацию с экономическими исследованиями сильно влияет тот факт, что экономика, будучи по определению дисциплиной гуманитарно-социальной (в смысле "про людей и их общество"), слабо подвержена возможности проведения контролируемого эксперимента. В "якобы одинаковых" условиях люди вполне способны вести себя по-разному. Это, соответственно, порождает определенное желание заменить реального человека модельным, с четко и внятно прописанными свойствами и параметрами, определить его поведение – и после этого делать выводы. Изначальным автором такого предположения был представитель классической политэкономии Джон Стюарт Милль, на теоретическом уровне предложивший эту идею. Но в итоге именно такой "модельный человек" и заложен в основу неоклассики, причем в свойствах ему положены исключительная рациональность поведения и экономическое всезнание, и за эту предпосылку данную теорию очень часто заслуженно критикуют – и это только один из примеров ограниченного модельного подхода и его критики.

Даниэль Канеман подошел к вопросу поведения человека иным образом, не через моделирование его посредством наделения свойствами, а через исследование реального поведения реальных людей в разных условиях. Задача эта выглядит неподъемной и, вероятно, таковой и является, если рассматривать ее в полной мере. Но относительно небольшие блоки поведения можно исследовать, оценить повторяемость реакций, менять условия – и, в общем и целом, сделать выводы на реальном материале. Фактически, Канеман предложил иной подход – отказаться от прогнозирования и анализа исходя из "как бы в такой ситуации поступил разумный человек" и перейти к "как мы реально принимаем решения". Открытия его были поразительны для современников, да и для нас сейчас.

К примеру, это вопрос о "якорях". Полвека назад Даниэль Канеман и его многолетний друг и  соавтор Амос Тверски (увы, умерший в 1996 году в возрасте 59 лет) опубликовали статью Judgment under Uncertainty: Heuristics and Biases (Суждение в условиях неопределенности: эвристика и предубеждения), и в ней, среди прочего был описан любопытный эксперимент. Двум группам людей показали два разных числа, 10 и 65, а потом попросили оценить долю стран Африки от общего числа стран, входящий в ООН. Оказалось, что первая группа, которая видела меньшее число, дала медианный ответ в 25%, а вторая – в 45%. Особого интереса добавляет тот факт, что реальная доля таких стран на тот момент была около 30%, и даже обещание награды за близость к правильному решению не изменило этой медианы от обеих групп. Такого рода паттерны мышления получили название "когнитивные искажения".

Далее, было получено подтверждение, что мозг человека склонен занижать шансы очень вероятных событий и завышать вероятность крайне маловероятных; некоторое время спустя мировая реакция на ковид, с тогдашним жестким подавлением прав человека, показала это во всей полноте. Было также показано, что мыслительная работа при решении проблемы с высоким уровнем неопределенности гораздо лучше проходит в диверсифицированной группе: один человек, сколько бы умен и эрудирован ни был, не в состоянии охватить своим умом весь спектр возможных вариантов и учесть все факторы. Отдельно было также выяснено, что  душевная боль от потери $100 выше по магнитуде радости от приобретения $100 – при том, что дельта изменения запасов капитала является одинаковой. Наконец, было выяснено, что людям в массе своей при принятии решений свойственно держаться за свои убеждения и отстаивать их в решениях, даже если им было показано, что эти убеждения ложны.  Связано это с тем, что уже имеющиеся, присвоенные убеждения мы воспринимаем как важные элементы самоидентификации, особенно если вложились в них репутационно, деньгами, временем или другими ресурсами, и отказ от них становится равносилен предательству себя самого.

Обращает также на себя внимание научная честность Даниэля Канемана, совмещенная с его неуемным любопытством. Есть история о том, как в 2009 году он в соавторстве с Ангусом Дитоном выпустил очень широко цитируемое исследование, в котором показывалось, что уровень ощущения счастья у человека не растет при превышении планки дохода на уровне примерно $75 тыс. в год. Двенадцать лет спустя, в 2021 году, Мэтью Киллингсворт выпустил исследование, где показал обратное – счастье ростом дохода растет без всяких планок по крайней мере до очень приличного уровня в $500 тыс. Наконец, два года спустя они выпустили совместное исследование с уточненной методологией и метриками подсчета, где пришли к выводу о том, что прав скорее Киллингсворт, но это не касается примерно 15% "самых печальных", которых не радует годовой доход выше $100 тыс.;  что любопытно, вычисленные суммы примерно равны, если учесть инфляцию доллара за эти годы.

Рассуждая в общем и целом, нельзя не отметить глубину и масштабность творческого наследия Даниэля Канемана. Сам уважаемый профессор Канеман оставил нам сводную книгу, имеющую, в привычном русском переводе, странное название "Думай медленно, решай быстро" – в оригинале это Thinking, Fast and Slow, что более похоже на "Мышление, быстрое и медленное". В книге этой в сжатом виде изложено содержание наиболее важных его работ. Поклон и благодарность Даниэлю Канеману за его труд по выведению на свет разных аспектов неизведанной ранее природы человека и его мышления.

Опубликовано 31.03.24 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.