Тьма египетская

Если вы должны банку сто тысяч – то это ваша проблема,
а если сто миллионов – то это проблема банка.

– Американская поговорка

Произошедшие на прошлой неделе трагические события в Керчи, где погибло два десятка человек, заслонили собой некоторые экономические известия. Это, с одной стороны, объективно, ведь события подобного рода редки, с другой, такой перенос фокуса внимания и возможные последствия, озвученные чиновниками и силовиками различных рангов, несколько удивляет на фоне того, что в РФ 50 человек ежедневно погибает в результате ДТП – и это ни у кого не вызывает шока. Понятно, привычка есть привычка, а трагедия есть трагедия – но сугубо занудный подсчет неумолим.

Впрочем, это в любом случае есть фон к тем самым экономическим известиям, о которых сейчас и пойдет речь. Конкретно – о сообщении Владимира Путина на заседании дискуссионного клуба "Валдай", что Россия выделит Египту $25 млрд. на проект строительства АЭС "Эль-Дабаа", при этом деньги будут выделены из Фонда национального благосостояния (ФНБ), а строительством будет заниматься "Росатом". Сказано также было, что "у нас большие планы в совместной работе с Египтом в сфере экономики", и что "это хороший кредит, с хорошей процентной ставкой". Выглядит это, в первом приближении, как выгодная инвестиция – но при детальном рассмотрении эта уверенность несколько тускнеет.

Сама история эта не нова. О договоре на строительство и о российском финансировании этого проекта говорилось ещё несколько лет назад – но тогда эта информация, в целом, прошла не особо замеченной. Сейчас же ситуация несколько иная, и заслуживает отдельного рассмотрения.

Здесь сразу обращает на себя внимание прямая оговорка, что для финансирования проекта будут использованы средства ФНБ. Напомню, что, как гласит сайт Минфина, "целями ФНБ являются обеспечение софинансирования добровольных пенсионных накоплений граждан РФ и обеспечение сбалансированности (покрытие дефицита) бюджета Пенсионного фонда РФ". Картинка, соответственно, резко преображается – пенсионерские деньги внезапно оказываются намеченными в кредит каким-то иностранцам, и она становится ещё более умилительной на фоне принятого парламентом и подписанного Путиным законопроекта о повышении пенсионного возраста.

Причина этому проста – и озвучена министром финансов Антоном Силуановым. По его словам, использовать ФНБ было решено потому, что в бюджете соответствующих ресурсов нет, а занять на рынке такую сумму может быть проблематично. Соответственно, как только ФНБ достигнет размера в 7% ВВП (что ожидается в 2019 или 2020 году), так сразу из него пойдет финансирование этого проекта, ежегодными траншами размером в $3-4 млрд.

На этом моменте сразу возникает простой вопрос – если эта станция нужна Египту, то почему платит за это не Египет? Есть на это стандартный ответ – мол, такова обычная практика контрактов такого рода, они многолетние, отечественные высокие технологии получают заказ и стабильный денежный поток, а потребитель оказывается накрепко привязанным к поставщику топлива, сырья,  запчастей, планово-предупредительных ремонтов и так далее. Иначе говоря, покупатель будет платить, платить, и ещё раз платить за это всё, а заодно выплачивая и проценты по кредиту, и тело долга. Звучит красиво, но не отвечает на один простой вопрос – а будет ли платить Египет в реальности?

Понятное дело, знать этого заранее никто не может - но существуют определенные признаки, согласно которым можно более-менее оценить платежеспособность контрагента. Кроме того, существует и устоявшиеся паттерны поведения заимодавца (России) – но об этом чуть ниже.

Итак, Египет.

Во-первых, это страна, где идет заметный рост численности населения. Количество граждан Египта приближается к сотне миллионов, увеличившись в полтора раза за последние 30 лет, и у этого процесса не просматривается сколько-нибудь вероятного замедления, поскольку число рождений на одну египтянку стабильно примерно с середины 90-х годов прошлого века и составляет 3,1-3,3 ребенка на женщину. Иначе говоря, это страна, где в ближайшие два-три десятка лет уж точно будет присутствовать статистически значимое количество молодежи – которой, что совершенно очевидно, не будет хватать рабочих мест. Соответственно, это вполне может с определенной периодичностью трансформироваться в политическую нестабильность, очередную "арабскую весну" – достаточно лишь того или иного триггера, а горючий материал для пожара всегда в достатке.

Во-вторых, в Египте крайне нестабильная ситуация с финансово-экономическими показателями. Так, ВВП рос очень быстро примерно с 2005 года, но еще более быстро полетел вниз в последний год. Речь, понятное дело, о его долларовом выражении: в местной валюте (египетском фунте) этот показатель продолжает расти, последний спад был в 2011 году – вот только сам фунт за это время заметно подешевел к доллару. Ситуация усугубляется тем, что у Египта хронически дефицитный торговый баланс, который резко ухудшился как раз с началом ускорения экономического роста. Счет текущих операций при этом всегда колебался в зависимости от ситуации, но последние десять лет он также хронически держится в отрицательной зоне.

Из этого закономерно проистекает третье соображение. По сути, последние 10 лет вся египетская экономика держится на одной-единственной опоре – постоянном росте внешнего долга. Те же самые 10 лет назад он составлял примерно 73% от ВВП, сейчас же вырос в полтора раза, до 105%, и этот показатель продолжает уверенно расти, не показывая никаких трендов к замедлению. Соответственно, если бы можно было надеяться, что резкий рост ВВП станет "самоподдерживающимся" процессом, облегчая долговое бремя, то сейчас этого нет. Более того, режим экономии уже не включишь – вспоминаем про плодовитость египтянок.

В-четвертых, всё это полируется перманентно дефицитным госбюджетом Египта, который не был в этой стране здоровым вообще никогда за всё время статистических наблюдений – с начала этого века. Всё это приводит к простому выводу – Египет сам за эту станцию заплатить попросту не может. Он не в состоянии ни выделить деньги в бюджете, ни взять кредит на международных финансовых рынках, ни даже пустить шапку по кругу, т.е. продать гражданам облигации целевого займа на такой полезный общегосударственной важности инфраструктурный проект.

И в этой ситуации Россия, несмотря на стагнирующую экономику, рост налогов (повышение НДС с 18% до 20%), введение новых налогов (налог на самозанятых), повышение акцизов (намечен рост акцизов на бензин почти в полтора раза с 2019 года) и повышение пенсионного возраста, планирует, говоря в риторике полувековой давности, оказывать финансовую помощь братскому египетскому народу. При этом условия этой помощи предполагаются весьма щедрыми – так, сейчас речь идет об откладывании начала выплат тела долга до 2029 года, а ставка кредитования предполагается, судя по местным источникам, всего лишь 3%. Для сравнения – ровно столько же сейчас платят США, со своей почти абсолютной надежностью, по своим же 30-летним казначейским облигациям. Более того, здесь возникает вопрос рейтинга заёмщика, правилами разрешены инвестиции в долговые обязательства стран, имеющих рейтинг долгосрочной кредитоспособности не ниже уровня АА- по классификации рейтинговых агентств Fitch-Ratings или Standard & Poor's либо не ниже уровня АаЗ по классификации Moody's Investors Service. С Египтом это не так – по методологиям всех трех основных мировых рейтинговых агентств эта страна не подходит как реципиент инвестиций ФНБ, но ещё в 2013 году правительство внесло в правило оговорку, разрешающую при необходимости обойти эти ограничения.

Наконец, здесь возникает и вопрос окупаемости как таковой. Атомная отрасль характеризуется очень длинным деловым циклом, и эта атомная станция, будучи построенной, окупится лишь где-то в 40-х годах этого века – при условии, что всё будет в порядке, что на атомную энергию будет спрос, что у Египта будут деньги на оплату кредита, процентов, обслуживания станции, поставок топлива и так далее, что там не произойдет очередной революции, смены власти, дефолта, национализации, и так далее и тому подобное. Соответственно, с учётом всех этих соображений вся эта сделка начинает выглядеть крайне сомнительно с точки зрения финансов страны.

Дело ещё и в том, что этот проект – не один. Россия уже строит в таком же формате финансирования (за свой счет, в рамках подхода build-own-operate) АЭС "Аккуя" в Турции – напомню, что эта страна прямо ответственна за гибель российского самолета в сирийском конфликте, также именно в Турции произошло убийство российского посла. Кроме того, Турция де-факто зарубила российскую инициативу строительства четырех веток газопровода "Турецкий поток" (одной для самой Турции и трех транзитных), в итоге сейчас речь идет только о двух, да и это никак не гарантировано, а Газпром был вынужден списывать уже сделанные инвестиции в строительство. Суммарно же на период до 2025-2027 годов РФ, по имеющимся данным, намерена инвестировать в Финляндию, Венгрию, Египет, Турцию, Узбекистан, Бангладеш, Китай, Иран и Индию более $100 млрд. с целью строительства новых АЭС и дополнительных энергоблоков на уже построенных станциях, с окупаемостью, уходящей куда-то в середину века.

Надо ли оно стране? Не уверен в этом. Хотя, конечно же, атомщики и их смежники будут этому крайне рады. 

В заключение отмечу, что с начала века Россия суммарно списала долгов примерно на $140 млрд. При этом на начало года, по данным Счетной палаты, просроченная задолженность правительств других государств (их юридических лиц) перед РФ достигла $13 млрд. – что есть каждый третий доллар, выданный в качестве кредита за рубеж, а за год просрочка выросла на треть. Щедро, ничего не скажешь.

Опубликовано 28.10.18 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.