Думы у прилавка

Питание является одним из основных условий
существования человека, а проблема питания –
одной из основных проблем человеческой культуры.

– "Книга о вкусной и здоровой пище"

Давным давно, а именно два года назад, 6 августа 2014 года, был обнародован указ президента о введении контрсанкций – эмбарго на импорт продовольствия из ряда западных стран, которые присоединились к санкциям против РФ. На следующий день, сообразно этому указу, премьер-министр Дмитрий Медведев подписал постановление, которое – сроком на год – запретило импорт мяса, птицы, рыбы, овощей, фруктов и молока из Европы, США, Канады, Австралии и Норвегии.

То, что началось потом, хорошо укладывается в термин "беснование", от пафосных воплей про условные "хамон и пармезан" с одной стороны – до, с другой, ритуального (сопровождавшегося чтением соответствующих заклинаний из специально составленных кодексов) уничтожения посредством раздавливания трактором трёх тушек гусей. Крики о голоде сопровождались столь же громкими криками о том, что вот сейчас вот отечественное сельское хозяйство, лишённое давления со стороны импорта, наконец-то зацветёт и заколосится. Некоторого напряжения добавило то, что контрсанкции были введены всего лишь на год, сообразно санкциям внешним, но вся эта ситуация развивалась, скажем так, в конфронтационном русле, несмотря ни на что (история про превращение "хунты" в "партнеров" довольно-таки показательна, но речь не об этом), соответственно, режим контрсанкций продлевался и продлевался (хоть и был несколько смягчен, был дозволен ввоз некоторой продукции, без которой встали производства уже здесь, к примеру мальков, а также говядины и птицы для производства детского питания), и по состоянию на этот август он будет длиться ещё почти полтора года – до конца 2017 года. Тем не менее, в совокупности срок уже является достаточно существенным, чтобы попытаться подвести некоторые промежуточные итоги этого "форсированного импортозамещения", равно как и смежных событий.

Надо понимать, что любое действие подобного рода само по себе не происходит. "Импортозамещение" в том или ином формате может начаться только в случае если государство вмешается в рыночный механизм, изменит правила игры – и, соответственно, рынок будет вынужден приспосабливаться. Конкретика может быть разной: это может быть повышение пошлин на импорт того или иного вида продукции, это может быть принятие какой-нибудь национальной программы льготного (т.е. за счёт остальной части экономики) кредитования, может быть формирование особой экономической зоны с пониженными налоговыми ставками, может быть, как в текущем случае, и банальное эмбарго. При этом подразумевается, что изначальная ситуация была рыночно-сбалансированной для тех правил игры, и рисунок потребительских предпочтений определяется балансом спроса и предложения всего спектра доступного качества. Иначе говоря, покупатель предпочитает импорт потому, что ему он более подходит по этим параметрам, чем тот или иной продукт отечественного производителя – и относится это, понятно, не только к продовольствию.

С точки зрения качественного анализа последствия введения эмбарго на импорт были полностью предсказуемы: отечественное производство продовольствия, лишившись конкуренции, закономерно воспряло на притоке потребительских денег. Это было бы неплохо, если бы входящий финансовый поток пошёл бы, в конечном итоге, на пользу потребителю, но этого не произошло: за два года общие потребительские цены в стране выросли на 24%, а продуктовые – примерно на 32%. Иными словами, по итогам этих двух лет продовольственная продукция отечественного производителя, чьё производство и потребление закономерно выросло в силу эмбарго, ударила по кошельку сильнее, чем общий рост цен. Понятно, это вопрос не только антисанкций – за истекший период имела место ещё и двукратная девальвация рубля, но индуцированный ей рост цены на импорт и так отразился в инфляции.

Более любопытная картина вырисовывается, если рассмотреть продовольственную инфляцию по отдельным сегментам. Статистика показывает, что рыбная продукция подорожала более чем на 40%, плодоовощная – более чем на 30%, молоко и молочная продукция – примерно на 20%, мясо и птица – более чем на 10%, и это всё произошло несмотря на то, что правительство старательно успокаивало – мол, от эмбарго национальный продовольственный сектор только расцветёт, а случись что, поддержат экспортом страны, не попавшие под санкции, от Бразилии и Аргентины до Узбекистана и Белоруссии. Увы, реальность внесла свои коррективы.

Вопрос с рыбой понятен: основные потребители таковой проживают в Европейской части РФ, и до введения эмбарго этот спрос удовлетворялся в основном импортом, в частности, из той же относительно недальней Норвегии. Этот канал поставок был закрыт, соответственно, на прилавки пошла рыба из более дальних морей, равно как и с российского Дальнего Востока, и она предсказуемо дороже – в силу более длинного транспортного плеча, и курьёзы типа белорусских креветок исправить ситуацию не могут. Аналогичная картина и с овощами – импорт переключился на более удалённых поставщиков, с соответствующим ростом логистических издержек.

По молоку и молочным продуктам творится отдельная история, приятной которую не назовёшь никак. Рост цен по этому сегменту продовольственного рынка сравним с общими показателями инфляции, что, по идее, вполне нормально – но он в значительной степени обусловлен изменившимися потребительскими предпочтениями покупателей и обнищанием их. Так, производство сыров и сырной продукции выросло, но потребление их снизилось, кроме того, резко выросла доля фальсифицированной молочной продукции, она составляет, по некоторым оценкам, до половины всего объёма на рынке. При этом сами потребители переходят в эконом-сегмент, они начинают предпочитать условно-молочную продукцию, содержащую растительные жиры (видел намедни товар "сгущёнка" по 22 рубля за пакет – честно говоря, даже думать не хочется о том, что там намешано), в частности, то самое пальмовое масло. Импорт его, кстати говоря, за первую треть года вырос на 15% против года предыдущего – и это вполне характерный штрих текущей ситуации. Отрадно на этом фоне выглядит лишь ситуация с птицей и свининой – но это уже довольно давно так, поскольку построенные предприятия полного цикла были профинансированы ещё из нефтяных денег. Впрочем, этого вопроса мы ещё коснёмся ниже.

Всё это сопровождается ещё двумя тенденциями.

Во-первых, идёт сокращение объёма розничной торговли продовольствием, за первые месяцы этого года он снизился на 5%. Речь идёт о деньгах, и сокращение это, несмотря на инфляцию, означает, что де-факто произошло изменение потребительской корзины, овощи (кроме картофеля), фрукты, рыба и даже алкоголь заметно уступают место хлебу, картофелю и молочной продукции – т.е. питаться стали хуже и менее разнообразно, что чревато – помнится, одна моя знакомая лет так 15 тому по причине студенческого безденежья месяц питалась одними макаронами, наградой за что была самая натуральная цинга.  

Во-вторых, значительно выросла активность граждан на разнообразных приусадебных участках, которые есть у каждого второго жителя страны, причём активность не вида "шашлык с пивом", но именно что выращивание себе пропитания. Продажи соответствующего оборудования, от лопат и тяпок до семенного материала, выросли за эти два года чуть ли не втрое, но это всё не стоит считать положительным признаком – вот, мол, люди наконец-то занялись обработкой своей земли, как замечательно. С экономической точки зрения это яснее ясного говорит о том, что доходы упали настолько (т.е. труд стал крайне дёшев), что становится выгодным тратить своё время на низкопроизводительное слабомеханизированное дело производства продовольствия для личных нужд, по сути, скатываясь в сторону натурального хозяйства.

Вернёмся к эмбарго. Форсированное переключение спроса на отечественного производителя отразилось опережающим ростом цен, и это закономерно хотя бы в силу того, что зарубежный экспортёр работает на весь мировой рынок с соответствующими масштабами производства и удельной дешевизной (равно как и субсидиями национальных правительств). Соответственно, для снижения цены необходимо выигрывать конкуренцию на мировом рынке по широкому спектру товаров. Но возможно ли это? Здесь мы напрямую упираемся в природные условия. Увы и ах, условный помидор родом из страны, где инсоляция позволяет спокойно снимать четыре урожая, а морская логистика позволит доставить его куда угодно, окажется дешевле родного даже с учётом транспортного плеча. Во многом аналогична ситуация с говядиной – круглогодично находящиеся на вольном выпасе бычки в той же Бразилии, Аргентины или Новой Зеландии в итоге оказываются не проигрышными по цене в сравнении с местной говядиной; впрочем, это касается лишь замороженного мяса, с охлаждённым, понятно, картина иная. С другой стороны, та же птицефабрика не завязана на климат, она просто ставится недалеко от потребителя и работает на него, менее чем за два месяца делая бройлер из яйца – что мы и наблюдаем воочию. Схожа ситуация и с условной свинофермой, с той лишь разницей, что особенности бизнеса диктуют более длительный срок окупаемости.

Вообще говоря, вопрос продовольствия очень тяжёлый. Здесь смешиваются много интересов, запрет импорта и поток денег в агропром наводят на мысль о лоббизме, никуда не девается также понятие стратегической безопасности, равно как и всей широты понимания этого термина. Кроме того, никто не отменял и того, что технически-то произвести можно что угодно и где угодно – от вполне качественного пармезана до ананасов, выращенных в парнике на Новой Земле. Вопрос в одном – сколько это будет стоить и будет ли конкурентоспособно? А пока – в разработке находится проект ГОСТа, который позволит использовать пшеницу 5 класса (фуражную, на корм скота) в производстве муки для выпечки хлеба. Увы, сложно в стране с пшеницей высших классов (менее процента), несмотря на все урожайные рекорды....

Опубликовано 14.08.16 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.