Япония и Китай, часть II. Гордость и предубеждение

Ива опала,
Ручей иссох,
Голые камни...

– Бусон Еса, японский поэт

Разумеется, нынешняя депрессия Японию стороной не обошла. Более того, именно что Японии больше всего досталось – среди стран G7 наибольший спад ВВП был именно в Японии, в 2009 году он составлял 9,4%. Резко вырос госдолг – с 2007 года он увеличился почти втрое, с 80% ВВП до 250%, аналогично возросла стоимость его обслуживания – сейчас она составляет порядка половины от базовых доходов бюджета (не связанных с эмиссией нового долга). Боли, печали и страданий добавило мощнейшее землетрясение марта 2011 года. Оно отозвалось нарушением производственных цепочек, разрушением заводов, что ещё более усугубилось тем, что японская экономика очень слабо завязана на склады, все поставки идут буквально "с колёс" – один из эффектов массированного обновления и улучшения дорожно-транспортной инфраструктуры 90-х годов прошлого века. Только прямые материальные потери составили тогда, по разным оценкам, от ¥16-25 трлн. Косвенные же выразились, к примеру, в том, что в результате спровоцированной землетрясением аварии на АЭС "Фукусима-1" все АЭС страны были заглушены (на настоящий момент три реактора были вновь введены в эксплуатацию). Соответственно, у Японии возникла дыра в энергобалансе, которую пришлось покрывать за счёт резко увеличившегося импорта энергоносителей, в первую очередь СПГ, а стоил он тогда, в 2011 году, достаточно дорого, порядка $650-680 за 1 тыс. куб. м. – сейчас СПГ для Японии стоит вдвое меньше. Кроме того, в результате катастрофы разорилось 1,7 тыс. японских фирм, а работу потеряли почти 27 тыс. человек.

Вообще говоря, произошедшее в тот момент с Японией показывает критическую важность той самой одновременно и эфемерной, и вполне реальной сущности, о которой я уже неоднократно упоминал – доверия, деловой репутации (goodwill). Два десятка лет стагнации, старения населения, роста госдолга – и затем землетрясение и резкий рост затрат на энергию. Но – японская экономика и, что куда важнее, японский социум это выдержали. Более того, здесь надо понимать, что госдолг Японии на 93% держится самими японцами, долгосрочный долг – практически полностью японский, краткосрочный – в меньшей степени, но тоже с преобладанием японских владельцев, их доля – около 70%. Иначе говоря, Япония весьма слабо зависит от движения международного капитала, являясь сама его крупным экспортёром. По сути, японский социум совершенно спокойно финансирует свою страну и своё правительство, причём финансирует из своих кровно заработанных иен – в дополнение к налоговым, таможенным и прочим сборам. Более того, из Японии не наблюдается сколько-нибудь значимого оттока капитала, наоборот, эта страна является одним из реципиентов капитала, бегущего с развивающихся рынков, в том числе и из Китая; впрочем, тут есть нюансы, о которых ниже.

Проблема в том, что одним сохраняющимся доверием сыт не будешь. Да, это отличная штука – если в течение десятилетий спокойной и стабильной работы, не перемежающейся теми или иными потрясениями для себя либо ближних (или, что хуже, дальних) соседей, страна сумела накопить этот капитал. Но нематериальные активы должны подкрепляться материальными, по сути, первые без вторых особого смысла попросту не имеют. Однако именно что с материальной частью ситуация в экономике Японии была достаточно плоха – два десятка лет стагнации и выросший более чем на порядок госдолг тому примером.

Страну надо было спасать. И такая попытка, неразрывно связанная с именем нынешнего премьера, предпринимается в настоящий момент.

На внеочередных парламентских выборах декабря 2012 года победу одержала Либерально-демократическая партия (ЛДП) Синдзо Абэ, она и получила возможность сформировать правительство, сам Абэ стал премьер-министром. Для Абэ это вторая попытка, он уже занимал премьерский пост в 2006-2007 годах, но малоуспешно: проводимая им политика не встретила понимания среди населения страны, он терял популярность и ушёл в отставку якобы из-за проблем со здоровьем. Синдзо Абэ известен своими резкими правоцентристскими взглядами, и команду он подобрал себе под стать, из личных соратников, людей, разделяющих его воззрения.

Синдзо Абэ рьяно принялся за дело. Провозгласив своей целью восстановление конкурентоспособности японской экономики, он уже тогда заявил о необходимости снижения курса иены и о политике, направленной на это. Иена немедленно пошла вниз (словесная интервенция удалась – а Абэ тогда ещё не был премьером) и японские экспортёры вздохнули свободнее. Абэ также неоднократно уверял, что пойдёт на любые меры ради борьбы с мучающей японскую экономику дефляцией. Это привело к конфликту подходов между ним и тогдашним главой ЦБ Японии, более консервативно настроенным Маасаки Сиракавой. Правительство было намерено активно использовать методы количественного смягчения, аналогично США – Сиракава же настаивал, что денежная политика такого рода приведёт к формированию пузырей на рынках. В итоге под давлением правительства Сиракава досрочно оставил свой пост. Хотя до конца срока оставалось менее трёх недель, Сиракава счёл нужным сделать этот жест. Главой ЦБ Японии стал Харухико Курода, занимавший до того должность главы Азиатского банка развития, и произошло это 20 марта 2013 года. pjk

Две недели спустя Абэ и Курода представили свою программу. ЦБ Японии уже давно вёл программу по выкупу активов; фактически, Абэ и Курода приняли решение радикально её усилить. По состоянию на февраль 2013 года с начала 2012 года Банком Японии было выкуплено активов на ¥40 трлн. (примерно $450 млрд. по средневзвешенному курсу). Год эмиссии никак не сказался на экономических перспективах страны в лучшую сторону, все только ухудшилось, со второй половины 2012 года японская экономика находилась в состоянии мягкой рецессии. Но на сей раз японские власти окончательно прорвало: Абэ и Курода пошли на беспрецедентные шаги. Было объявлено о программе "2+2+2+2": таргетировании инфляционного уровня в 2% за 2 года совместно с увеличением вдвое денежной базы и удвоением масштаба выкупа облигаций. Абэ и Курода пошли ва-банк, решив на своем примере испытать модель "вечного двигателя", проверить "а что будет, если перевести весь долг на баланс ЦБ".

С этого момента прошло уже без малого три года – самое время подвести определённые итоги проводившейся невиданной ранее достаточно рискованной политики, которая изначально, сообразно декларации, имела сугубо монетарный характер, но после расширилась до "трёх стрел" Синдзо Абэ – так поэтично назвал политику Абэ/Куроды ("абэномику") нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц. Первая стрела – решение дефляционной проблемы посредством накачивания экономики дополнительной ликвидностью, т.е. именно что монетарная мера. Вторая – бюджетное стимулирование различных программ, в том числе и инфраструктурных что, прежде всего, должно было подстегнуть экономический рост; не могу не отметить, что принятие к исполнению этой меры свидетельствует либо о невыученных уроках 90-х годов, либо о подходе "да куда угодно, лишь бы инвестиции и, соответственно, спрос, пусть даже насквозь искусственный". И, наконец, третья стрела – это проведение реформ в госсекторе, которые способствовали бы привлечению инвестиций и росту потребления. Фактически, "абэномика" представляет собой попытку "развернуть" направление работы японской экономики. Если прежде рецессия стимулировала дефляцию, а та, в свою очередь, - рецессию, формируя замкнутый круг, вернее, угнетающую всё и вся дефляционную спираль, то теперь экономический рост должен был стимулировать инфляцию, которая окажется подспорьем для дальнейшего роста.

Поначалу всё шло очень даже хорошо. Фондовый рынок вырос – местные инвесторы возрадовались, что наконец-то делается хоть что-то существенное. Курс иены упал: с уровня около ¥80 за $1 он сместился до ~¥100 за $1, где и поначалу закрепился в некотором коридоре, при этом к настоящему времени он двинулся уже до куда более комфортных (для экспортёров) уровней около ¥115 за $1. Экспортёры, соответственно, вздохнули свободнее, поскольку экспорт товаров из страны вырос сообразно снизившейся иене (при этом, понятно, просел экспорт капитала). Главным же достижением на этом (торговом) фронте стоит считать выправление торгового баланса Японии: скользящая средняя этого показателя ушла в отрицательную зону ещё в 2011 году, достигла минимума к началу 2014 года, после чего пошла в рост – хотя до стабильно положительного торгового баланса Японии пока ещё далеко. С другой стороны, не последнюю роль тут сыграло сокращение (в денежном выражении) импорта энергоносителей в силу уменьшения мировых цен на нефть, газ и, соответственно, критичный для Японии СПГ. Вообще говоря, импорт в страну сокращается уже более полугода, т.е. дело тут не только в энергоносителях, но и в уменьшающейся – в силу девальвации иены – покупательной способности населения страны. В целом здесь надо понимать, что за этот год иена девальвировалась к доллару США более чем на 10%, с ¥101 год назад до ¥114 сейчас, при этом основным конкурентом японской промышленности на мировом рынке является промышленность китайская и, в некоторой степени, южнокорейская – а юань девальвации таких размеров не претерпевал, равно как и южнокорейская вона, за год просевшая к доллару менее чем на 5%. По сути, за этот год Япония провела успешный раунд валютной войны против своих соседей по региону (они же конкуренты на мировом рынке). Понятно, девальвация всегда является палкой о двух концах – помощь экспортёрам, приток денег в страну и распыление их по локальной экономике отражаются в снижении доходов населения, выраженных во внешней (твёрдой) валюте, но правительства обычно достаточно охотно идут на эти меры, поскольку поддержание конкурентоспособности и постоянное поступление хоть какого количества денег куда важнее поддержания курса, что, по сути, являет собой проедание резервов. Понятно, это допустимо на некотором ограниченном участке времени, но он не может быть длительным – ресурсы конечны.

Второе направление политики Абэ пока отработало достаточно слабо. Речи о сугубо инфраструктурных тратах (пока) нет, но тем не менее в новом бюджете увеличены траты на социальную поддержку населения (что актуально в свете демографии), увеличено также финансирование вооружённых сил страны – что, опять же, очевидно на фоне ползучей милитаризации Японии. Третья же стрела – государственные реформы – пока не отработала никак. Ожидавшийся от них "рост" – это и реструктурирование экономики, и увеличение производительности труда и наращивание доступной рабочей силы (в том числе за счет женщин). Понятно, процесс это небыстрый, кроме того, активизация выхода женщин на рынок труда совершенно однозначно негативно скажется на и так страдающей японской демографии, пожилое население (65 лет и старше) составляет в стране около четверти от общей численности.

Если рассматривать ситуацию в целом, то видно, что ситуация в японской экономике остаётся очень хрупкой. Кроме того, Японии так и не удалось уверенно достигнуть целевого показателя инфляции в 2% – бешеная эмиссия вывела его за 3% в первой половине 2014 года, но затем инфляция резко снизилась, отражая общие дефляционные тенденции в мировой экономике, и сейчас она является нулевой. Соответственно, риски дефляции – со всеми сопутствующими ей проблемами в виде сокращения деловой и потребительской актвности – в Японии остаются очень даже значимыми. Кроме того, растет опасность превращения Японии в "экономику мыльного пузыря", в результате чего Япония может уподобиться Китаю – видны тенденции, что в результате монетарного смягчения капитал переходит из промышленности в акции и недвижимость. Более того, были отмечены и тенденции оттока капитала – из-за подешевевшей иены инвесторы начали вкладываться в евро, не гнушаясь даже рисковыми ценными бумагами Италии и Испании – иными словами, в числе мировых реципиентов капитала, бегущего с развивающихся рынков (США, ЕС, Япония) именно Япония является "слабым звеном". Наконец, политика валютной войны, проводимой правительством Японии, стала вызывать глухое недовольство со стороны Китая и Южной Кореи – но нельзя сказать, чтобы Японию это как-то трогало; с другой стороны, тут играет и историческое прошлое этих государств – долговременная вражда.

Главным же является то, что Синдзо Абэ не намерен останавливаться, примером чему помянутые в предыдущей части текста введённые отрицательные процентные ставки для текущих счетов финансовых структур. С другой стороны, уже сейчас можно с достаточным основанием сказать, что одними только монетарными мерами сыт не будешь. Но серьёзные реформы, необходимые Японии – штука опасная, кроме того, любая реформа всегда ухудшает ситуацию "здесь и сейчас". Однако как-либо ускорять процесс реформирования кабинет Абэ, похоже, ещё не готов, несмотря на то, что и сам кабинет, и проводимая им политика пользуются реальной поддержкой японского социума. Кроме того, Япония существует не в вакууме, "через дорогу" – Китай. Но об этом речь пойдёт отдельно.

Опубликовано 28.02.16 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.