Мухи, тигры и верховенство закона

Решения пленума – в жизнь!

– Советский лозунг

Недавно в Китае завешился 4-й пленум ЦК КПК 18-го созыва, проходивший с 20 по 23 октября. Проходят они раз в год, осенью – и, как показывает практика, на них принимаются весьма серьёзные решения. Хорошим примером здесь может служить прошедший в прошлом году 3-й пленум, выдавший на-гора целый спектр ключевых решений, которые, однако, все находились в одном тренде – снижения роли государства в экономике Китая, отхода от командно-административной системы и, соответственно, увеличения доля рынка, в самом широком смысле. Нынешний пленум, на первый взгляд, таких очевидных системообразующих решений не породил, он был посвящён достаточно скучной теме "верховенства права в Китае". Вместе с тем, некоторые наблюдатели в Китае уже называют его эпохальным; впрочем, нельзя не отметить, что подобная риторика исходит от китайских комментаторов, что (с учётом вполне знакомой нам советской риторики) заставляет относиться к ней с некоторой долей скепсиса.

Как бы то ни было, пленум прошёл, определённые решения были приняты, и имеет смысл, рассмотреть, какие именно. Согласно опубликованному по итогам Пленума коммюнике, главной целью нынешнего стремления КПК к продвижению верховенства закона является формирование системы, служащей "социалистическому верховенству закона с китайской спецификой", а также формирование государства с "социалистическим верховенством закона". Кроме того, китайские власти теперь обещают также управлять страной "в соответствии с Конституцией"; уместно спросить – а раньше что, совсем без неё обходились?

При этом вместе с такими вызывающими умиление в итоговом коммюнике присутствуют и действительно революционные вещи. Так, было обещано проведение законодательной реформы, которая должна предоставить судьям больше независимости и ограничить влияние местных чиновников на суды и дела, при обнаружении же такового оные чиновники будут подвергаться взысканиям и/или привлекаться к ответственности. Опять же, это звучит достаточно умильно ("дозрели!"), но суть тут в том, что КПК впервые в партийном документе явно запретила чиновникам вмешиваться в судебные дела и пообещала привлечь нарушителей к ответственности. Той же самому декларированной высшей цели – обеспечению верховенства права – послужит и формирование института выездных судов, которые будут заниматься делами (вероятно, особо резонансными) по искам местной общественности; аналогичные улучшения ждут и органы прокуратуры. Резон здесь понятен – новая метла, прибывшая из Центра, не будет повязана с местными силами, и от неё можно будет ждать большей судебной справедливости в разрешении дел; стоит, кстати отметить, что вскоре участвующие в процессах судьи и прокуроры будут нести пожизненную (!) ответственность за свои дела. В целом такие меры являются ответом на изрядную общественную обеспокоенность квалификацией и беспристрастностью китайских судов.

При этом надо понимать, что такое декларированное форсирование очищения и улучшения китайской системы юстиции происходит не на фоне бытовой преступности (она-то во вполне стандартных рамках находится), но в реалиях развернувшейся в Китае активной борьбы с коррупцией, китайскую элиту всех уровней сотрясает сильнейшая антикоррупционная чистка, невиданная со времён Мао Цзедуна. Вообще говоря, коррупция в среде китайского чиновного слоя является освящённой веками традицией, и мощные удары по ней со стороны нынешнего руководства вызывают сильное напряжение внутри самого Китая. При этом похоже на то, что нынешняя фаза борьбы с коррупцией в Китае прямо на глазах оборачивается внутриэлитной дракой. До недавнего времени эта борьба в Китае была образцово-показательной: короткое сообщение в официальных китайских СМИ об обвинениях, аресте, оглашение тюремного наказания или расстрел – и забвение. Но сейчас ситуация изменилась достаточно серьёзно, коррупционные дела становтся достоянием общественности –  и это тоже нашло своё отражение в итогах 4-го Пленума. Так, в рамках его были утверждены принятые ранее КПК решения об исключении из партии 5 высокопоставленных чиновников, а также одного генерала НОАК.

Здесь уместно будет вспомнить тех представителей китайской элиты, которые получили своё в результате нынешней антикоррупционной кампании:

• Цзян Цзэминь. Не следует путать его с другим Цзян Цзэминем, бывшим председателем КНР с 1993 по 2002 гг. Глава комитета по контролю и управлению государственным имуществом (SASAC), бывший президент Китайской национальной нефтяной компании (CNPC), председатель совета директоров компании PetroChina. Один из кандидатов в члены Постоянного комитета КПК. Считается протеже Чжоу Юнкана (см. ниже). В 2013 г. лишен официальных должностей по подозрению в "серьезных дисциплинарных нарушениях".
• Ли Дуншэн. Заместитель министра общественной безопасности Китая, третий по рангу чиновник в Министерстве общественной безопасности КНР. Также занимал пост заместителя секретаря парткома. В 2013 г. попал под следствие по обвинению в "серьезном нарушении партийной дисциплины и закона", отстранен от государственных должностей.
• Чжоу Юнкан. Министр общественной безопасности КНР с 2002 по 2007 гг., член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК с 2007 по 2012 гг. Выступал против выдвижения нынешнего китайского лидера Си Цзиньпина на высшие руководящие посты. Также был замечен в попытках защищать Бо Силая. В рамках расследования по делу Чжоу Юнкана проходит не менее 300 человек, в том числе родственники политика. В марте 2014 г. сообщалось об аресте активов на общую сумму в $14,5 млрд., принадлежащих Юнкану и членам его окружения, конфискованы были 300 вилл и квартир, более 60 автомобилей, антиквариат, золото, драгоценности и даже дорогостоящие спиртные напитки.
• Сун Линь. Глава промышленного конгломерата China Resources, который участвует в проектах в сферах недвижимости, розничной торговли, пищевой промышленности, медицины и энергетики. Общая численность сотрудников организации China Resources насчитывает 400 тыс. человек. На посту главы China Resources Group Сун Линь занимал в правительстве КНР позицию, равную по значимости посту замминистра. Уволен в апреле 2014 г. на фоне начала против него расследования по обвинению в мошенничестве.
• Шэнь Вэйчэнь. Секретарь парткома и заместитель председателя Китайской ассоциации науки и технологий. В апреле 2014 г. обвинен "в серьезных правонарушениях", начато расследование. Стал первым чиновником министерского уровня, который был уволен в 2014 г. в рамках кампании по борьбе с коррупцией.
• И, конечно же, Бо Силай. С 2004 по 2007 гг. Бо Силай – министр торговли КНР. С 2007 по 2012 гг. – секретарь парткома КПК г. Чунцин, потенциальный кандидат на пост одного из девяти членов постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. В июле 2013 года обвинен в превышении должностных полномочий и коррупции. В сентябре того же года приговорен к пожизненному лишению свободы.

Самым же важным моментом является то, что лично председатель Си Цзиньпин (как-то заявивший, что будет проводить политику "нулевой терпимости" к коррупции и в борьбе с ней "нужно бить и по мухам, и по тиграм") проводит зачистку персон, многие из которых принадлежат к клану Цзян Цзэминя, выходцем из которого является и сам товарищ Си. Иначе говоря, он чистит своих же, вернее, "отдалённый круг" таковых, а не ближайших сподвижников, что, во-первых, указывает на слабость связей внутри клана, а во-вторых, указывает на желание Си избавиться от своих политических соперников – параллельно укрепляя свою личную популярность и исправляя имидж КПК в глазах простого населения страны. Собственно, декларированное в рамках Пленума укрепление и улучшение системы юстиции Китая служит этой же цели.

В целом же можно констатировать, что Китай усердно пытается консолидироваться, вычищая "чужеродный элемент" из рядов элиты. Вопрос в определении чужеродности, для чего она – для Китая в целом или же для ближнего круга товарища Си. Пока эти два определения ещё не вошли между собой в конфликт – но накал ситуации в китайской элите будет усиливаться на фоне ухудшения экономики страны.

Опубликовано 01.11.14 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.