С тех пор как я принял начальство, —
может быть, вам покажется даже невероятным, —
все как мухи, выздоравливают.
Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров;
и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Н.В. Гоголь, “Ревизор”
Начать статью хотелось бы с цитаты высказывания о государстве российского ученого и Нобелевского лауреата Ж. И. Алферова, ставшей своего рода мемом: «Если гражданина заставляют платить за образование и медицинское обслуживание, пенсию накапливать из собственных средств, жилье и коммунальные услуги оплачивать полностью, по рыночной цене, то зачем мне такое государство?! С какой стати я должен еще платить налоги и содержать безумную армию чиновников? Я всегда на всех уровнях говорил, что здравоохранение, образование и наука должны обеспечиваться из бюджета. Если государство сваливает эту заботу на нас самих, пусть исчезнет, нам будет гораздо легче». К чему это я? Просто эти слова как нельзя лучше характеризуют отношение большинства к государству: мы, граждане, его содержим, а значит вправе требовать хорошей жизни и учета наших желаний и интересов. Отчасти это правда, требовать мы действительно можем сколько угодно и чего угодно. Более того, велика вероятность, что наши желания услышат и даже с ними согласятся. В таком случае, дело за малым – остается претворить желаемое в жизнь. Но может ли это государство?
Государство состоит из множества чиновников разного ранга. Ранг чиновника определяется размером и внутренним убранством его кабинета. У чиновников высокого ранга большие просторные кабинеты с красивыми люстрами и антикварными книжными шкафами, с приемной, с комнатой отдыха и с аквариумом. Центральное место в кабинете занимает большой, основательный, широкий стол. У чиновника, стоящего на пару ступеней ниже в иерархии, кабинет поменьше, на люстре не так много хрусталя, не такое большое количество книг помещается в шкафах, комнаты отдыха нет, да и стол, наверняка, не так приковывает внимание входящих. Чем больше чиновничий стол, тем шире сфера его влияния, и тем большим количеством ресурсов в своей сфере он вправе распоряжаться. И вот сидят чиновники каждый в своем кабинете за своими столом и распределяют ресурсы, вверенные им в управление в зависимости от рангов и от размеров столов и кабинетов: на этот проект выделю средства полностью по прейскуранту; следующий не подходит – ничего не дам; а на строительство этой дороги готов выделить половину от требуемой суммы, так что “идите, дорабатывайте”.
Очень важно, чтобы проекты были не особо крупные и не выходили за рамки сферы влияния чиновника, в противном случае, придется как-то договариваться с соседними кабинетами, но как - не понятно. Да и зачем? На своем участке мелкие проблемы решим своими силами, а за забором уже не моя территория. Так чиновнику проще решать свои личные задачи карьерного роста. Чем меньше явных дыр и недоработок в его сфере, тем выше вероятность того, что вскоре он займет более просторный кабинет.
На волне экономического роста государству со всем его чиновничьим аппаратом удавалось создавать иллюзию относительного порядка, и можно было даже строить планы по улучшению состояния той или иной сферы. В кабинетах кипела работа, ежедневно решалось, кому, сколько и на что выделять средств. Можно было особо не экономить – чиновникам хватало денег и на решение текущих задач на своем участке, и на исполнение срочных указов вышестоящего руководства. Благосостояние населения росло, народ активно не выражал свое недовольство действием властей и не требовал системных изменений.
Но хорошие времена кончились, на фоне бюджетного кризиса стало очевидно, что на ведение реактивной политики затыкания дыр больше нет средств. На чиновников давят со всех сторон: верхушка бюрократии требует от них самостоятельности, ответственности и экономии, население уже устало верить в программы “про все хорошее”, возрос уровень общественной активности – и верх и низ требует от чиновников объединиться и совместно решать накопившиеся проблемы. А это значит, что от чиновников ждут реализации каких-то мегапроектов и системных изменений внутри самого чиновничьего аппарата.
Хотеть от чиновников каких-то (кстати, не понятно каких) системных изменений это, по меньшей мере, странно. По-сути, предлагается каждому взять в руки топор и старательно рубить сук, на котором он сидит. Многим кажется, что достаточно просто заменить существующих “плохих и не честных” чиновников на “добрых и справедливых”. Только не понятно, чем плохи нынешние чиновники, где взять других, и с какой стати, даже если эти другие найдутся, вдруг что-то изменится. Вновь пришедшие зайдут в те же самые кабинеты, сядут за те же столы и будут делать все точно так же. Людей заменить можно, но законы бюрократии останутся прежними. Этот тезис в рамках данной статьи я разворачивать не буду. О бюрократии более подробно можно прочитать в серии статей “Заметки о бюрократии” здесь, здесь и здесь.
Интересно подробнее обсудить тему совместной работы чиновников над некими крупными проектами. Повторюсь, у каждого чиновника свой кабинет, свои ресурсы и своя сфера регулирования. Крупные, или как сейчас принято говорить мегапроекты, направлены на изменение сразу в нескольких сферах хозяйства. А значит, затрагиваются интересы сразу нескольких чиновников, то есть от них требуется совместное принятие неких стратегических решений и согласованность в вопросах бухгалтерии – кто, сколько и почему выделит своих ресурсов.
Первая проблема: никто не хочет делиться своими ресурсами. Мы же помним, что главное для чиновника – ухаживать за своим участком. Чем больше средств он в него вкладывает, тем меньше проблем видит руководство. Совместные проекты предполагают отвлечение части средств из сферы его непосредственного управления. Ему самому не хватает на поддержание чистоты, а тут еще и предлагают с кем-то поделиться.
Во-вторых, чиновнику зачастую тяжело предугадать, а иногда, наоборот, заранее ясно, какие последствия лично для него принесет реализация проекта. Могут измениться потоки распределения ресурсов, возможно, откроются новые источники получения дохода, расширится сфера влияния. А что если все будет наоборот? Даже если чиновник заранее понимает, что он останется в выигрыше, ему придется как-то убеждать своих соседей по кабинетам (за счет уменьшения полномочий и доходов которых он, вероятнее всего, и будет расширять свои) в целесообразности проекта. В любом случае, каждый из потенциальных участников взвешивает для себя все плюсы и минусы, начинаются торги, каждый преследует свои интересы – договориться о чем-то практически невозможно.
Справедливости ради отметим, что некоторые мегапроекты все-таки реализуются, но происходит это исключительно в рамках коррупционных схем и договоренностей, когда каждый из чиновников-участников очевидно может получить отдачу со своих вложений. Только общественная полезность таких проектов и их коррупционная эффективность могут сильно разниться. Ярким примеров здесь может служить сочинская Олимпиада, на подготовку которой было затрачено около $50 млрд., из которых, по некоторым данным, масштаб коррупции составил $27,6 млрд. (!).
Иногда, конечно, проекты действительно оказываются общественно эффективными, но на этапе отбора проекта эта эффективность не принимается во внимание. Критерий отбора – личный заработок чиновника.
Пора смириться с тем, что государство никому ничего не должно, и спасать оно никого не будет. Оно будет бороться за свое существование, обещая, что надо немного потерпеть и скоро все станет хорошо. Но не более того. Государство – это чиновничий аппарат, где каждый чиновник принимает решения и действует исключительно в рамках своих интересов, ни о какой ”заботе о гражданах” и речи быть не может.
Спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
