Корея, Ближний Восток, Индия, ex-СССР, Африка, виды управленческой деятельности, бюрократия, фирма, административная реформа, налоги, фондовые рынки, Южная Америка, исламские финансы, социализм, Япония, облигации, бюджет, СССР, ЦБ РФ, финансовая система, политика, нефть, ЕЦБ, кредитование, экономическая теория, инновации, инвестиции, инфляция, долги, недвижимость, ФРС, бизнес в России, реальный сектор, деньги |
Новая индустриализация: прорыв или дорога в никуда?10.08.2013Переучрежденное 12 июня, общероссийское общественное движение «Народный фронт «За Россию» поставило перед собой множество амбициозных задач. Для выполнения некоторых из них понадобится серьезная перестройка управления страной. А некоторые, на наш взгляд, вообще не выполнимы в современных условиях. Одной из главных задач в Манифесте Фронта заявлена новая индустриализация России.Считается, что она должна коренным образом изменить сырьевую модель и вернуть стране статус мировой научно-технологической державы. За счет нее должна быть построена «мощная конкурентоспособная экономика» и созданы миллионы высокопроизводительных рабочих мест. О новой индустриализации говорится уже давно. Долгое время эта тема считалась маргинальной. Предполагалось, что наступила постиндустриальная эпоха, и те, кто говорит об индустриализации, тянут страну в далекое прошлое, с которым пора покончить. Потом эта тема незаметно перешла в статус полуофициальной. А в 2011 году о необходимости новой индустриализации заявил сам В.Путин. Тогда же «Деловая Россия» расписала ее план. Однако сколько бы ни говорилось об этом явлении, что подразумевается под новой индустриализацией, так до сих пор и неясно. Некоторые говорят о том, что нужно заняться импортозамещением и полностью обеспечить страну товарами собственного производства. Другие говорят о необходимости построения в России нового технологического уклада, благодаря чему мы сможем не просто догнать Запад по производству существующих на сегодня промышленных товаров, но и вырваться вперед за счет производства принципиально новых продуктов. Естественно при отсутствии целей теряются и задачи, и конкретные планы по их реализации. Единственное, что более-менее понятно во всех разговорах об индустриализации – это апелляция к опыту ее проведения в СССР. Якобы получилось тогда, должно получиться и сейчас. У Советского Союза действительно получилось осуществить скачок в развитии и в кратчайшие сроки создать мощную экономику, выдержавшую испытание войной и обеспечившей достижение военного паритета с США. Казалось бы, нет никаких препятствий для того, чтобы повторить этот опыт. Достаточно только проявить политическую волю, принять необходимые решения и добиться их выполнения. В сущности, рассуждения о новой индустриализации сводятся исключительно к вопросу «где найти политическую волю». Предполагается, что все остальные необходимые условия есть. Но так ли это? яндекс
Индустриализация в СССР: задачи и ресурсы Какую задачу необходимо было решить СССР в конце 20-х- 30-е годы? Необходимо было догнать развитые страны Запада, каждая из которых находилась, по нашей классификации, основанной на оценке уровня разделения труда, на среднеиндустриальном[1] уровне развития. Сам СССР тогда все еще оставался аграрной страной с элементами очаговой индустриализации, являвшейся результатом инвестиционного взаимодействия с развитыми капиталистическими странами в дореволюционный период. Условием повышения уровня разделения труда и перехода к новому его уровню является (это было известно еще А.Смиту) наличие достаточного количества населения. С этой точки зрения СССР не уступал ни одной из стран, являвшихся в тот момент центрами среднеиндустриального уровня разделения труда (Табл. 1)
Таблица 1
Помимо численности населения углубление разделения труда опирается на рост его плотности. Плотность населения и деятельности повышается за счет перетока сельского населения в города с одновременным развитием инфраструктуры связей между индустриальными центрами. При естественном протекании этот процесс на Западе шел достаточно долго. СССР должен был повторить его в короткие сроки. В целом у него это получилось, хотя за скорость пришлось заплатить рядом тяжелейших социальных катастроф. Итак, СССР в период конца 20-х – 30-х годов обладал необходимыми ресурсами для того, чтобы решить поставленную перед ним задачу. Стратегия развития тоже была ясна. Образец того, что надо построить, а именно, экономики со среднеиндустриальным уровнем разделения труда существовал. Их можно было изучить, понять, какие пропорции между отраслями в них существуют, на какие объекты они опираются – и перевести все это в сухие цифры плановых заданий. Конечно, в реальности все было не так просто. Да и отличия советской экономики от тех, с кого он брал пример, были значительными. Достаточно сказать, что среднеиндустриальные системы разделения труда к тому времени далеко вышли за рамки границ национальных государств, что значительно увеличивало численность задействованного населения. К тому же, что касается СССР, то здесь следует отметить огромную территорию, требовавшую гигантских затрат на инфраструктуру, а также низкую природную продуктивность сельского хозяйства, которая объективно не позволяла снизить долю сельского населения до западных уровней[2]. С учетом этих ограничений следует признать, что СССР был доступен не более чем низкоиндустриальный уровень развития. Среднеиндустриальный уровень развития был достигнут за счет максимальной мобилизации всех имеющихся ресурсов и применения нерыночных техник, и только в секторе производства средств производства и насущных массовых предметов потребления. Как бы то ни было, но к концу 50-х-началу 60-х годов основы среднеиндустриальной системы разделения труда были созданы, что позволило обеспечить достаточный уровень обороноспособности страны в условиях появления нового оружия массового поражения. Это был пик развития экономики СССР – она была в максимальной степени отлажена и сбалансирована. Впереди виделись самые радужные перспективы. Но вопреки ожиданиям за взлетом последовало замедление экономики, а проблемы и трудности начали стремительно нарастать.
Кризис развития Дальнейшее развитие требовало увеличения занятых в промышленности, однако свободных ресурсов для такого повышения уже не было. Эффективные источники повышения производительности труда в сельском хозяйстве были в основном исчерпаны, и органичный рост за счет снижения доли сельского населения стал невозможным.
Начали расти дисбалансы. В 1962 г. первым сигналом о том, что в экономике назрели проблемы, было резкое повышение цен на мясо и масло и, последовавшие за этим события в Новочеркасске[3]. В следующем году Советскому Союзу впервые пришлось закупать в массовых масштабах зерно за рубежом. Стало ясно, что короткое время, когда СССР мог себя полностью обеспечивать всем необходимым уходит в прошлое. Дефицит зерна и мяса по факту был проявлением увеличивающегося дефицита рабочей силы. Для обеспечения роста промышленности шло активное привлечение населения из села на заводы. Пока населения было в целом достаточно для обеспечения углубления разделения труда и роста производительности, село, даже с учетом оттока крестьянского населения, справлялось с обеспечением всей страны сельскохозяйственной продукцией (за счет внедрения новой техники, удобрений и технологий). Но когда граница роста была пройдена, первой отраслью, которая начала давать сбои стала именно сельскохозяйственная - ее продукция была самой востребованной на рынке. Затем по цепочке начали происходить сбои и в остальных отраслях экономики. Одной из попыток их нейтрализовать стала Косыгинская реформа, начатая в 1965 г[4]. Суть реформы была в частичном введении в управление рыночных механизмов. В первую пятилетку (1966-1970 гг.), казалось, что результаты действительно получены. Основные макроэкономические показатели начали расти. Но уже в следующей пятилетке темп прироста национального дохода снизился на 2%, остальные показатели также были значительно ниже уровня 1966-1970гг. Однако реально оценить насколько эффективно оказалось внедрение рыночных механизмов сейчас нельзя, так как реформа была свернута после событий в Чехословакии. Слишком опасным показалось руководству страны внедрять в советскую экономику прозападные рыночные механизмы. Дефицит рабочей силы естественным образом повлек за собой и рост ее стоимости (в прямой, и особенно косвенной форме: предоставление жилья, доступ к дефицитным продуктам). Рост заработной платы в денежном выражении влек за собой увеличение спроса на товары народного потребления. Но для того, чтобы увеличить их производство опять же нужно было увеличения рабочей силы, которой и без того не хватало. Начал работать механизм положительной (в кибернетическом смысле) обратной связи. В результате дефицит товаров народного потребления только нарастал. Росла скрытая инфляция. Подобные дисбалансы появлялись по всей экономической системе. Так как дефицит рабочей силы в одной отрасли пытались компенсировать за счет переброса рабочих из другой, что создавало дефицит уже в последней. И так происходило постоянно. В 1970-е гг. повсеместные дефициты стали обычным делом и никакие попытки руководства страны с этим справиться не приводили к устойчивым положительным результатам. Фактически именно в это время и рухнула модель развития, основанная на росте производительности за счет углубления разделения труда, которую СССР реализовывал на протяжении 30 лет. Внутри страны не было количества населения, необходимого для обеспечения скачка на новый уровень разделения труда. При этом у Советского Союза не было политических возможностей для расширения своей системы за счет вовлечения в нее населения из других стран и построения международной сетки разделения труда. Экономическая интеграция со странами СЭВ помогала лишь в самой незначительной степени. На Западе же в это время уже бурными темпами шел переход на новый уровень разделения труда. Шло взаимное проникновение национальных экономик, развивались международные рынки, создавалась глобальная система разделения труда. Из американской, английской, немецкой и японской систем начала складываться новая общая модель, с центром в США. Численность вовлеченного туда населения уже значительно превосходило численность всего СССР. Кроме того, в западную систему постоянно входили новые участники (сначала страны Латинской Америки, затем Азия). В результате западная (по большей части американская) система успешно перешла на высокоиндустриальный уровень развития, тогда как закрытая советская - так и осталась на не до конца развитом среднеиндустриальном. Постоянные попытки дотянуться до Запада, скопировать их модель, только еще больше усугубляли разрыв и создавали все большие дисбалансы в советской экономике. Сколько бы СССР не пытался повысить производительность своих рабочих, у него ничего не получалось. Согласно неокономике, производительность и уровень благосостояния зависят не от интенсивности работы, а от того каков уровень разделения труда в экономической системе.
Сырьевая модель – когда мы ней пришли Трудно сказать, как бы развивались события в альтернативной истории, но в реальной Советскому Союзу повезло – были открыты и разработаны богатейшие газовые и нефтяные месторождения, а рост цен на мировых рынках после 1973 года позволил получить значительные доходы от продажи сырья за рубеж. СССР вошел в глобальную систему разделения труда, но не как технологический центр или хотя бы производителя промышленных товаров, а в качестве сырьевого кусочка системы. Благодаря доходам от дорогих видов сырья Советскому Союзу многие годы удавалось «затыкать» дыры и сглаживать дисбалансы, появившиеся в результате остановки предыдущей модели развития. Более того, благодаря этим доходам удавалось показывать довольно высокие показатели роста всей советской экономики. В результате, за счет роста продажи энергоносителей, руководству СССР удалось насытить советский рынок потребительскими товарами, в которых так нуждалось население, закупать новую технику, наладить производство которой внутри страны уже не было никакой возможности. Однако такая модель тоже оказалась недолговечной и не смогла спасти советской экономики. В ней назрели слишком глубокие дисбалансы, для нейтрализации которых постоянно требовалось все больше и больше средств. Для их увеличения требовался постоянный рост цен на энергоносители. Это условие обеспечивалось на протяжении 1970-х – первой половине 80-х гг.[5] В середине 1980-х начали происходить сбои. Цены начали снижаться. Но при этом потребности СССР в деньгах только росли. Дисбалансы, которые удавалось закрывать нефтегазовыми доходами, никуда не пропали, а только увеличивались с каждым годом. Сырьевая модель не смогла исправить глубинные причины остановки развития экономики.
Крах экономической системы и развал СССР Окончательно это стало ясно в 1986-м г.[6], когда резко упали цены на нефть. А вместе с ними произошел крах сырьевой модели развития, а за ним и крах всей экономики СССР, поддерживаемой долгое время сырьевыми доходами. Оказалось, что советская экономика не в силах развиваться самостоятельно и не может обеспечить населению уровень жизни, соответствующий его запросам. И еще больше усугубило ситуацию то, что население к тому времени уже хорошо знало, как живут люди на Западе, какое там широкое видовое разнообразие продукции, какие уровни зарплат. Советские работники, не понимали, почему они живут хуже, чем их западные коллеги. При той же интенсивности труда их доходы были существенно ниже. В советской экономике не производилось множество товаров, наполнявших в то время западные рынки и ставших символами «западного образа жизни». Винило за это политику руководства страны, которое неправильно спланировало ее развитие. А раз виновато оно, значит надо это руководство сместить. Все это вылилось в массовое недовольство, затем начались вооруженные конфликты, союзные республики, которым казалось, что в отдельности от СССР они смогут более эффективно построить свою экономику, начали мечтать об отделении. И как итог всего этого развал Союза Советских Социалистических Республик. Как многим казалось, переход к рыночной модели все расставит по своим местам. И он действительно сделал это, только совсем не так, как хотелось населению страны. Стало окончательно ясно, что советская экономика, находящаяся на среднеиндустриальном уровне развития, неконкурентоспособна на глобальном рынке, где царит высокоиндустриальная система с центром в США. Естественным образом неконкурентоспособные советские производства начали отмирать.
Мифы и реальность Идея новой индустриализации сейчас берет свое начало из обиды за те самые советские производства, из потребности восстановить статус промышленной державы. Однако ничего кроме отсылок к прошлому и фантазий на тему светлого будущего пока не видно. Фактически есть только красивый лозунг, который удобно использовать в политике. В реальности же вообще не понятно, чего хотят достичь за счет новой индустриализации. Оживить советскую промышленность и достичь структуры экономики золотого 1959 г? Достичь внутри страны уровня современной системы разделения труда? Перепрыгнуть через высокоиндустриальный уровень развития и сразу выйти на какой-то сверхиндустриальный и обогнать весь мир? С населением в 143 млн. человек повторить советскую модель уже сложно, хотя при большом желании и выставлении «железного занавеса» в принципе возможно. Только зачем? Для того, чтобы внутри страны построить систему разделения труда аналогичную глобальной (в которую наша страна сейчас входит в качестве сырьевой составляющей), современной России нужно иметь население более 1 млрд. человек или расширить экономическую систему за счет вовлечения в нее других стран и значительного расширения рынков. Оба условия для нас сейчас практически невыполнимы. Усугубляет положение мировой кризис со сжимающимися рынками и медленной деградацией всех ведущих экономик. Попытки выйти на более высокий уровень разделения труда без необходимого количества населения и без возможности расширения собственной системы приводят к тяжелейшим дисбалансам в экономике, которые ведут к краху системы. Судьба Советского Союза – этому лучший пример. Обогнать всех – вообще фантастика. Получается все возможные цели, которая может преследовать индустриализация, мягко говоря, бесперспективные. Тут нельзя не отметить еще один, на наш взгляд, принципиально важный аспект. Сторонники новой индустриализации, которые одновременно выступают и яростными критиками «либеральной» экономической теории, на самом деле опираются на один из самых базовых мифов этой самой либеральной теории. Миф этот гласит, что не существует никаких препятствий для того, чтобы любая страна могла достичь высокого уровня благосостояния, а если она этого не делает, то сама виновата. Неоклассическая экономическая теория принципиально игнорирует роль и значение фактора разделения труда, поэтому для нее он выглядит вполне органичным[7]. Многим кажется, что это возможно: взять миф, который нравится, отвергнуть рецепты его воплощения в жизнь, которые не нравятся, и придумать какой-то трюк, опираясь на неправильно понятый опыт 80-летней давности. Но так не бывает. Если уж отказываться от либеральной концепции – так целиком. Конечно, тогда перспективы экономического развития нашей страны будут выглядеть не так радужно, как это представляется в мечтах. Выяснится, то предлагаемые якобы «простые и очевидные» рецепты есть не более чем сотрясение воздуха. Это вовсе не означает, что проблемы экономического развития России неразрешимы в принципе. Но они на порядок, если не на несколько порядков сложнее, чем сейчас представляются, и для их разрешения потребуются гораздо большие усилия, нежели те, которые тратятся на прекраснодушные мечтания.
[1] Мы в неокономике выделяем три уровня промышленного развития с точки зрения глубины разделения труда: низкоиндустриальный (массовое производство простых предметов), среднеиндустриальный (массовое производство сложных предметов) и высокоиндустриальный (массовое производство разнообразия сложных предметов). [2] К тому же СССР вынужден был заботиться о сохранении практически 100%-го уровня продовольственной безопасности и не мог полагаться на импорт продовольствия. [3] В начале 1962 г. на фоне резкого повышения цен на мясо и мясные продукты (в среднем на 30%) и на масло (на 25%) дирекция Новочеркасского электровозостроительного завода почти на треть увеличила норму выработки для рабочих (в результате заработная плата и, соответственно, покупательная способность существенно снизились). Это вызвало забастовку рабочих, которая была жестко разогнана. С тех пор тема повышения цен на товары первой необходимости стала табу для советского руководства на многие годы. [4] Реформа проводилась с 1965-1970гг., позже была названа по имени председателя Совета Министров СССРА. Н.Косыгина, который ее проводил. Смысл реформы был в том, чтобы планирование и хозяйственное руководство в значительно большей степени, чем это было раньше, базировать на экономических расчетах и методах воздействия на производство, чтобы в плановой работе опираться на хозяйственный интерес предприятий и их коллективов, на материальное стимулирование работников, чтобы заинтересовать работников предприятий во вскрытии имеющихся резервов, всемерном и системном улучшении качества продукции, повышении рентабельности производства и т.д. Одним словом, реформа заключалась во внедрении рыночных механизмов в плановую модель экономики. [5] Надо отметить, что значительную роль в повышении экспортных доходов СССР сыграл экономический кризис 1970-х гг., когда резко выросли цены на нефть. Тогда большинство стран оказались в сложнейшем положении, а СССР, напротив, только выиграл. [6] В 1986 произошло резкое (сразу на 46%) падение мировых цен на нефть, и СССР получил за экспорт нефти и нефтепродуктов лишь 5 млрд. инвалютных рублей (вместо прежних 10–12 млрд. рублей в год). В связи с этим только за первые три года 12-й пятилетки (1986–1988 гг.) страна потеряла около 40 млрд. руб. [7] Только в последние десятилетия ряд западных экономистов под влиянием многочисленных провалов развивающихся стран, начали разрабатывать новые концепции экономического роста, основной смысл которых сводится к тому, что все не так просто. Впрочем, базовый миф лишь модифицировался, но коренной ревизии не подвергся. Метки: |
© 2011-2024 Neoconomica Все права защищены
|