Между двух стульев

Что толку предупреждать об опасности тех,
кто не может себя защитить?

Сейчас принято пенять нынешним российским властям на бездействие перед сложной внутриполитической обстановкой и перед катастрофической внешнеэкономической.

И с этим трудно не согласиться. Но сегодняшние трудные времена свидетельствуют лишь о том, что если долго не принимать никаких решений, то впоследствии решений придется принимать очень много.

Наметилось много взаимосвязанных сюжетных линий. Невыполненные (и невыполняемые, что важно) указы президента, обсуждаемая отставка правительства, национализация элиты, выборы, сильное замедление российской экономики, кризис государственного управления, возвращение «Общероссийского народного фронта».

Сюжет закручен лихо. В его центре – Владимир Владимирович Путин, который вынужден думать об окончании своего срока в 2018 году. Эти его размышления носят стратегический характер, но на них накладывает свой отпечаток непростая текущая ситуация.

В этой связи возникает много проблем. Страна вместе с мировой экономикой погружается в кризис, и как-то этому противостоять – обязанность президента, иначе каким он останется в истории? Для того, чтобы что-то делать, нужно создавать рабочую команду, рабочую систему управления и определять свое место в ней.

Весь предыдущий, 2012 год, пришлось потратить на исправление ошибочного решения о создании тандема. Тандем стал причиной элитного косоглазия, когда было неясно, кто в итоге какие решения принимает, кто какую политику продвигает, и кто же из тандема все-таки пойдет на выборы.

История краха тандема заслуживает того, чтобы остановиться на ней подробнее.

Идея тандема казалась В.Путину эффективной, когда встал вопрос преемственности власти в 2008 году. Но эта же идея стала гораздо менее привлекательной уже летом 2011, перед новыми президентскими выборами. В Медведева, либерала и модернизатора, поверили многие, и рядовые граждане, и эксперты, и часть элиты, создалась «медведевская» команда. В 2011 на пост президента собирался баллотироваться именно Медведев. Для его поддержки была воссоздана партия «Правое дело» во главе с М.Прохоровым с соответствующей риторикой и идеологией. Тогда казалось, что партия обладает всеми шансами пройти в парламент.    

Этот вариант мог быть реализован только при условии, что у Путина останется некоторый достаточный, по его мнению, властный ресурс. Гарантом этого сценария должен был стать «Общероссийский народный фронт», который тогда не был антиподом «Единой России», а скорее ее братом-близнецом. Задачей ОНФ была консолидация общества вокруг фигуры Путина как национального лидера, что подтверждало бы его легитимность независимо от возможного поста.  

В свою очередь «Народный фронт» задумывался как аналог Национального фронта демократической Германии в ГДР. В ОНФ должны были войти политические партии, общественные организации, трудовые коллективы и отдельные граждане – поистине массовая организация.

Но почти сразу же стало понятно, что идея не работает. Партии входить в состав ОНФ отказались, трудовые коллективы входили со скандалами.

По итогам совместных праймериз ОНФ и «Единой России» стало ясно, что «Фронт» возложенных на него задач по консолидации общественных сил вокруг фигуры В.Путина не оправдал: социологические исследования показали, что новая структура не повлияла на политический расклад в обществе, а даже, наоборот, еще больше запутала избирателей. Идея и программа ОНФ также были неясны. ОНФ был устранен политической сцены, а общественники получили задание заниматься «социальной работой». После провала идеи консолидации широких общественных сил вокруг фигуры национального лидера Путин принял решение баллотироваться на пост президента.
Параллельно велась кампания по дискредитации и уничтожению партии «Правое дело» Прохорова.

Ярким примером закрытости и непредсказуемости принятия властных решений стало то, что обществу так и не было объяснено, почему Медведев не будет баллотироваться на новый срок, какие к нему существуют претензии и что он сделал неверно.

А он все сделал верно, и ни в чем не виноват. Просто ситуация изменилась, и теперь элита должна была быть жестко консолидирована вокруг одного человека. Поэтому все рычаги управления были переведены в Кремль, где было создано фактически параллельное правительство, а на протяжении 2012 года команда премьер-министра была разгромлена .

В принципе, этим можно было бы и удовлетвориться. Кабинет Медведева мог бы и продолжать работать с качестве технического правительства, как в старые добрые дотандемные времена.

Но неожиданно выяснилось, что этого в новых условиях недостаточно. В одну и ту же реку нельзя войти дважды. Полностью вернуть все, как было до 2008 года невозможно. Подкачала экономика. Большинство экономических прогнозов обещают мировой экономике падение или, как минимум, сильное замедление. То же касается и экономики России. Так, Всемирный банк снизил прогноз ВВП России с 3.6%, как предполагалось еще в начале года, до 2.3%.

В этих условиях вопрос об отставке правительства в недалеком будущем оказался почти предрешенным.

Следующий кабинет обречен быть антикризисным. Новое правительство и новый премьер должны быть, с одной стороны, техническими, что позволило бы всю реальную власть сохранить в руках президента и администрации, с другой стороны, достаточно сильным, чтобы решать проблему экономического спада и брать на себя задачи по проведению непопулярных реформ как по отношению к элите, так и по отношению к населению. Вектор на «национализацию» элиты уже взят, население ожидает как минимум проведение сильно неоднозначной пенсионной реформы. Понятно, что антикризисное правительство в этом случае станет непопулярным среди всех слоев населения. И именно поэтому правительство, возможно, придется сменить еще раз до 2018 года.

В пользу смены нынешнего правительства и подтверждением правильности прогноза на сильное замедление в российской экономике говорит и переход министра экономического развития А.Белоусова в администрацию и неоднократная резкая смена им риторики относительно будущего состояния российской экономики. Остановился он на позитивном прогнозе, обнадежив правительство, и на этой яркой ноте ушел в администрацию президента.   

Однако отставка нынешнего правительства – сложная задача, прошло не более года с момента его формирования. Это, впрочем, не мешало время от времени появляться слухам о его скором роспуске и недовольстве отдельными министрами, некоторые из готорых уже выразили желание уйти в отставку. Для роспуска нужен весомый повод, которым может быть резкое замедление экономики. Оно же поможет разобраться и с невыполнимыми президентскими указами.  

Путинские указы помогли ему выиграть выборы и прийти к власти на популистской волне, однако в дальнейшем оказались камнем на шее и сильно дезориентирующим фактором. Очевидно, что министерства и ведомства не в состоянии вести скоординированную политику между собой и с региональными властями, а страну с высокой вероятностью ожидает бюджетный кризис. Не спасут и проводящиеся изменения в межбюджетных отношениях: пока они приводят только к тому, что местное самоуправление теряет остатки самостоятельности. В.Путин, конечно, по старой памяти соглашается на то, чтобы постоянно отодвигать сроки исполнения поручений, но, по всей видимости, он уже тоже понял бесперспективность такого подхода.

И регионы, и федеральные власти осознают (особенно когда смотрят на наполняемость бюджета), что так или иначе придется снимать возложенные на себя в рамках президентских указов обязательства.

Если же кризис реально настанет, то можно будет, совершенно честно, кстати, заявить, что во имя пеодоления кризиса и спасения страны поставленные ранее амбициозные цели в виде предвыборных указов должны быть отложены. Но, конечно же, не отменены окончательно.
А реализовывать новые задачи должно уже новое правительство во вглаве с новым премьером. Разумеется, тут встает вопрос о том, кто наиболее адекватен для роли нового премьера, в задачи которого будет входить спасение страны от кризиса, умение жестко отстаивать свою позицию и быть в оппозиции части элит, но в то же время исполнять технические функции и не претендовать на роль потенциального преемника.  

На такую роль антикризисного премьера мог бы идеально подойти бывший министр финансов, а ныне независимый эксперт Алексей Кудрин. Он дважды лучший министр финансов мира, он из старой путинской команды, а также готов на жесткие меры по проведению своей политики. Немаловажно, что после выхода в оставку он остался в стране и занимается экспертной работой, по-видимому, все также считаясь членом путинской команды.

В последнее время Кудрин очень критично высказывается относительно проводимой экономической политики в стране и публично выражает свое несогласие с ней. Помимо всего прочего, это может свидетельствовать о торге относительно своих полномочий на возможном будущем посту, а также рисков стать самым непопулярным чиновником.

Премьерство Кудрина будет осложнено тем, что его политическая стратегия по сути – антиэлитная. Он может выступить в роли того самого политика (в противовес чиновнику-бюрократу), которых в нынешней президентской команде сложился острый дефицит. На предыдущем посту министра финансов он занимался тем, что выдавал деньги на программы других ведомств, и волей неволей ему приходилось задумываться и оценивать эффективность текущих затрат. Поскольку основным инициатором таких программ (по количеству полномочий) было Минэкономразвития, то и конфликты между этими ведомствами были самими острыми и обсуждаемыми.

Конечно, руководителя министерства финансов можно назвать бухгалтером, и по сути это будет верно, однако именно этот пост, единственный, способствует формированию более четких и структурированных оценок взаимосвязанности и сопряженности госпрограмм других ведомств. Кудрин с этой позиции может выступить как инициатор и последовательный сторонник административной реформы как источника создания работоспособных институтов по выполнению поставленных руководством страны задач.

Такая административная реформа будет по определению антиэлитной, поскольку будет противоречить сформировавшемуся к настоящему времени способу принятия решений в административной вертикали – ручному управлению в сочетании с фактической безответственностью. Иными словами успешная административная реформа подразумевает институционализацию принятия решений и осуществления полномочий в противовес бюрократическому подходу в худшем его изводе.

В заключение нужно сказать несколько слов о возвращении на политическую арену «Общероссийского народного фронта». Если два года назад ОНФ действовал как близнец «Единой России», и, предполагалось, что они будут действовать вместе (члены ОНФ могли идти и шли на выборы по спискам ЕР), то сейчас ОНФ находится в жесткой опппозиции (не идеологически, а функционально) относительно нынешней «партии власти». Тем более, сейчас последняя стала резко терять свои позиции, как во власти, так и среди своих рядовых функционеров и населения. На местном уровне фракции ЕР сталкиваются с жестким противостоянием со стороны других партий. Последующие избирательные кампании станут для ЕР серьезным вызовом, когда административный ресурс уже не поможет.  

Отказ от коллективного членства и коллективного учреждения в ОНФ может быть показателем того, что В.Путин связывает с этой организацией особые ожидания. В частности, личное членство может быть рассмотрено как способ кадровой чистки и открытие социальных лифтов.